Пушкин в жизни

Уже незадолго перед смертию Пушкин в Александровском театре сидел рядом с двумя молодыми людьми, которые беспрестанно, кстати и некстати, аплодировали Асенковой, в то время знаменитой актрисе. Не зная Пушкина и видя, что он равнодушен к игре их любимицы, они начали шептаться и заключили довольно громко, что сосед их дурак. Пушкин, обратившись к ним, сказал:

-- Вы, господа, назвали меня дураком; я -- Пушкин и дал бы теперь же каждому из вас по оплеухе, да не хочу: Асенкова подумает, что я ей аплодирую.

(М. М. ПОПОВ). Рус. Старина, 1874, № 8, 686.

(Тот же анекдот о воздержании Пушкина от пощечины из боязни, чтоб ее не приняли за аплодисмент Асенковой, несколько в иной редакции рассказан И. М. Снегиревым в его дневнике под 23 сент. 1836 г -- Рус. Арх., 1902, III, 182).

Дед мой, барон В. К. Клодт, передавал мне факт, относящийся к последним годам Пушкина, когда поэта травили его светские недруги. Как-то он обедал у Н. И. Греча. Приехал Пушкин. Только что сели за стол и подали суп, как вошел слуга и подал Пушкину какое-то письмо. Пушкин нервно сорвал конверт и с видимой тревогой стал пробегать письмо. На это хозяйка, жена Греча, очень резко заметила Пушкину по-французски приблизительно в том смысле, что "вероятно, письмо очень любопытное, если monsieur Пушкин даже забывает из-за него о приличии". Пушкин побледнел, встал и вышел.

И. Л. ЩЕГОЛЕВ. Новое о Пушкине. СПб., 1902, стр. 31.

Когда появился "Полководец", Пушкин спрашивал молодого Россета (учившегося в Пажеском корпусе), как находят эти стихи в его кругу, между военною молодежью, и прибавил, что он не дорожит мнением знатного, светского общества.

А. О. РОССЕТ по записи БАРТЕНЕВА. Рус. Арх., 1882, I, 245.

Возвратившись в октябре в Петербург, жил я у тетки Васильчиковой. Пушкин, увидев меня у Вяземских, отвел в сторону и сказал: "не говорите моей жене о письме". Она спросила меня своим волшебным голосом извинения. Все было забыто. (Речь об извинительном письме, которое Сологуб, по требованию Пушкина, написал его жене в мае 1836 г., -- см. выше).

Гр. В. А. СОЛОГУБ. Записка, бывшая в распоряжении Анненкова. Б.

Модзалевский. Пушкин, 376.

Почти каждый день ходили мы с Пушкиным гулять по толкучему рынку, покупали там сайки, потом, возвращаясь по Невскому проспекту, предлагали эти сайки светским разряженным щеголям, которые бегали от нас с ужасом. Вечером мы встречались у Карамзиных, у Вяземских, у князя Одоевского и на светских балах. Отношения его к Дантесу были уже весьма недружелюбные. Однажды, на вечере у князя Вяземского, он вдруг сказал, что Дантес носит перстень с изображением обезьяны. Дантес был тогда легитимистом и носил на руке портрет Генриха V.

-- Посмотрите на эти черты, -- воскликнул тотчас Дантес, -- похожи ли они на г. Пушкина?