Пусть мята напомнит тебе... (СИ)

   - И трусы грязные! - выискался свидетель происшествия.

   Слуги загоготали, отбив у подслушивающего хозяина всё желание спать.

   - Вот чё, Саля, врёшь ты всё! - авторитетно заявил конюх. - Если ж от него ничего не осталось, так кто ж историю то поведал тебе?

   - Жинка его! - тут же выдала доносчика она. - Хавронией звать её. Мы на рынке вместе скуплялись. Адский вестник не тронул её. Пригрозил серпом, сказал: "Ты, Хаврония, баба хорошая. Живи себе! Да, смотри, праведно: не обижай никого, не наказывай слуг, не ври, не желай то, что у других есть! А то и за тобой приду! "

   - Круто! - восхищались мальчишки-поварёшки.

   - Ага, ага, - кивали другие и на всякий случай решили узнать: - А зверь тот только богачами харчуется?

   - Всякими не брезгует. - Скосила хитрющие глаза баба Саля. - Теми, кто другим зло делает, кто над несчастными, горемычными, бедными издевается - за любым придёт и в ад утащить!

   Люди осенили себя священными перехрестием дорог.

   - Так и за нашим господарем тоже явится! Он меня сегодня ремнём лупил за то, что ведро ему на ногу уронила. Злой он у нас! - предрекла одна молодица.

   Сказительница молчала. Глянула на хозяйский балкон и заметив там господина, утвердительно покачала головой.

   - И его наказание не минует!

   Мужчина фыркнул и отошёл в глубь комнаты, чтоб никто не заметил, как на него сказка повлиял - ведь поверил! Слуги ещё немного посмеялись под его окнами, и постепенно разошлись.

   - Всю историю исковеркала! - возмущался Каноний. - Где кишки на стенах? Где головы отрубленные? Где это: "Отдай своё сердце"?

   - Не умеешь сплетни распускать - не берись! - оттянула его от края крыши я.

   - А ты, типа, лучше справляешься! - не мог принять моего таланта сказительницы он.

   - Талант не пропьешь! - хихикнула я. - Ну, что будем ждать до полуночи?

   - А раньше нельзя? Я надеялся до утра в погреб заглянуть, проверить, что у наших монахов вкусного имеется.

   - Нельзя. Сказка обязывает! - села рядом с ним, достав из мешка карты. - Сдавай.

   Механик выставил свои мигающие камни, перетасовал колоду и раскинул первую партию. Волк фыркнул, примостился спать - делать то больше нечего.

   Байки на ночь подействовали на господина Зантола Минерли, как слабительное. Он несколько раз бегал со свечкой в руках в уборную, дрожал от каждого шороха, озирался. Возвращался в постель. Вертелся. Только уснул - настал роковой час. Грохот мигом прогнал дрёму. Зантол вскочил и, на всякий случай, прикрылся большой подушкой, надеясь спрятаться за ней от зверя. А тот влетел в комнату через окно. Правда, оно было закрыто. Так что монстр из преисподней в процессе полёта натолкнулся на существенное препятствие, пробил его лбом и чуть не вышел из строя. Грозное и раскатистое "Аууууууууу" сократилось до: "Ау!". Однако даже такое появление произвело нужный и немного неожиданный эффект - с господином Минерли случилась оказия. Почувствовав мокрую простыню под собой, его супруга проснулась.

   - Охра... - заголосила жена, увидев непрошенного гостя, но ей быстро закрыл рот хозяин зверя, поэтому окончание слова, "на", она прошептала.

   - Ох... - изменила свои цели женщина, раздумала тревожить стражу, зевнула. - Сон дурной снится.

   Убедив себя в этом, она отодвинула от шеи изогнутое лезвие серпа, и притворилась сладко сопящей.

   - Не... не... уби... вай! - её супруг сразу понял за кем пожаловали вестники ада. - Я больше не буду.

   Как я и предполагала, Зантол мучился сюжетом сказки до нашего появления. Избавиться от навязчивой страшилки не смог: проигрывал в голове события, только с иными участниками. Так что господин Минерли сам себя наказывал. Он вылез из-под одеяла, упал на колени, расплакался. Хотел даже откупиться - щедро дозволил брать что угодно. Зверю его добра не надо было... Разве что на колбасу позарился бы. Но монстр ведь пришёл не за едой. Точнее за ней - за человечиной. Он оскалил клыки, намекая, мол, изголодался по злым и жадным людишкам. Его деликатес пал ниц, обхватил ноги (Каноний исполнял роль жнеца) хозяина адской псины, омывая слезами и соплями ботинки.

   - Покайся! - обратился к своей жертве вестник Пожинательницы и замахнулся серпом над головой мужчины. Госпожа Минерли - плохая актриса - вышла из образа спящей, не сдержалась и заголосила.