Пусть небеса падут

Я хочу открыть глаза, но у меня нет сил. Я проскользнула слишком далеко.

Одри, держись.

Я хочу делать то, что он говорит. Но я не знаю как. Я проиграла этим скверным ветрам.

Серый силуэт у края темноты и движется в центр, минуя черные повороты. Моя песня ветра звучит в ушах, готовая застыть.

Ветры сжимаются и напрягаются.

Белый свет взрывается вокруг меня, когда я чувствую, что ускользаю далеко-далеко.

К концу.

Глава 53

Вейн

Я новичок в управлении ветрами, но я никогда не видел ничего подобного той ловушки, в которую поймана Одри.

Серые, меловые ветры вращаются горизонтально между лезвиями двух самых высоких ветряных мельниц, как будто заключенные в собственный гамак/кокон. Одри парит в центре. Бледная. Слабая

Я кричу ее имя. Она не двигается. Не моргает.

- Держись. Я здесь.

Нет никаких признаков другого Буреносца, но это не значит, что его нет рядом. Мне надо торопиться.

Разрушенные ветры проносятся в воздухе, царапая лицо, как наждачная бумага. Но их бредовые песни смешиваются с некоторыми здоровыми порывами, которые прорвались сквозь шторм. Я зову Западный ветер ко мне и оборачиваю его вокруг моей ноги.

Одну секунду я гляжу на острые, вращающие лопасти ветряной мельницы, словно схожу с ума. Потом я кричу. - Подними! - и ветры отрывают меня от земли.

Он дергает, переворачивает, и ударяет мне так сильно в столб ветряной мельницы, что я теряю хватку и подаю на землю. Я отряхиваю пыль и зову другой.

То же самое.

Одри не шутила, когда говорила, что Странникам ветра нужна практика.

Я пытаюсь снова, и он на этот раз становится выше. Достаточно высоко, чтобы быть почти нарезанным кубиками гигантской лопастью. Я едва выпускаю порыв во время и падаю на землю с глухим стуком, чувствуя синяки на каждой части моего тела.

Ладно... новый план!

Я хватаю каждый здоровый ветер, я могу чувствовать и швырять их в вихрь. Они отскакивают без больших вмятин.

Давай, Западный ветер, скажи мне, что здесь делать.

Я позволяю пройти минуте тишины прежде, чем бросаю эту затею.

Похоже, я сам по себе.

Я вплетаю ветряной шип и направляю его на цель. Но я знаю, что этого не будет достаточно. Ветры, связывающие ее... так или иначе, видоизменены. Мне нужна сила четырех. Ее, как предполагается, не остановить, верно?

Если бы я только понимал, как это совершить.

Я зову к себе Западный ветер и наматываю порыв вокруг шипа. Вселенная не взрывается, так что это хороший знак. Но я все еще должен объединить порыв с другими, и я не знаю какую команду использовать.

Слейся? Объединись? Смешайся?

Я могу почувствовать разницу от того, что я угадаю верную команду, это будет или успех, или катастрофа.

Поглоти? Объединись? Слейся? Сочетайся?

Мне нужен большой  словарный запас.

И затем это поражает меня.

Сойдись.

Слово пощипывает мой разум. Что должно означать, что я нахожусь на верном пути.

Я приглаживаю Западный вдоль шипа ветра, останавливаясь.

Поверить своим инстинктам.

Я напрягаю губы, чтобы прошептать команду.

Западный ветер погружается в шип, и порывы сливаются в одно пятно. Я подскакиваю, когда шип выстреливает в воздух, и едва избегают удара по голове. Трещина раскалывает центр шипа, и я ныряю в укрытие, ожидая взрыв. Но не происходит никакого хлопка.

Он колеблется в воздушном пространстве, искривленном и синем, с острым резким концом. Сила и энергия текут сквозь него, и когда я захватываю его, он мягкий как перышко. И холодный. Он соответствует моей хватки, как будто он сделан для меня, и потрескивает как молния.

Мне нравится, как это ощущается, как я держу силу ветра в моей ладони

Хорошо... время для безумной части плана.

Я направляю оружие на один конец вихря, где привязана Одри, и выбираю цель.

Не промахнись.

Черт, хотел бы я больше практиковаться с Одри. Если я промахнусь даже на чуть-чуть...

И даже если он сработает, никто не знает, как ветер может развязаться. Они могли бы легко бросить ее на вращающиеся лопасти.

Мой разум вспыхивает и представляя мне Одри, летящую в ветряную мельницу, измельчаясь и разлетаясь на куски.

Мир вращается, и я хватаюсь за колени, чтобы послать немного крови в мозг.

Когда моя голова прочищается, я гляжу на ее бледное тело, теряющее жизнь, с каждой секундой, что я бездействую.

Я должен это сделать.

Я проверяю бросок три, четыре, пять раз.

На шестой я пускаю ветер.

И.

Он.

Идет мимо.

Возможно, ветры сбились. Возможно, я - лох. Но порыв собирается поразить ее.

Он собирается поразить ее!

Я вскидываю руки в воздухе, пытаясь схватить его, останавливаю его, изменяя его курс.

Он должен отклониться.

«Отклонись», - кричу я на Западном языке.

И он делает это.

Он образует дугу и ударяет вихрь, где тот соединяется с ветряной мельницей.

Порывы ветра кричат, как бешеные звери, и белая горячка взрывает меня, когда злой серый ветер расплетается. Одри падает, и я приказываю Западному ветру поймать ее, так же, как когда мы были детьми. И на этот раз у меня в руках достаточно силы, чтобы мягко направить ее вниз.

Я подбегаю к ней и падаю на колени, беру ее лицо в ладони. Она не двигается. Еле дышит.