Пусть смерть меня полюбит

Почему она убежала, вместо того чтобы нажать одну из «тревожных кнопок»? Он не мог придумать причин для этого. Часы над табло, где высвечивался курс обмена валют, показывали, что сейчас тридцать пять минут второго, четвертое марта. Он уходил на обед, вернулся и нашел сейф открытым, половина денег пропала, Джойс пропала… Как было бы естественно поступить в таком случае? Поднять тревогу, конечно.

Алан вернулся в свой кабинет и стал нащупывать ногой под столом кнопку. Она была прикрыта перевернутым ящиком. Опустившись на колени, он поднял ящик и нашел под ним туфлю. Это была одна из тех синих туфелек с ремешком на подъеме стопы, в которые Джойс была обута сегодня утром. Алан стоял неподвижно, глядя на темно-синюю туфлю из блестящей кожи, явно отличного качества, на высоком каблуке.

Джойс не убежала за помощью. Грабители забрали ее с собой.

В качестве заложницы? Или потому, что она видела их лица? Таким людям не нужен повод. А вообще кому-нибудь для чего-либо нужны причины? Была ли у него самого причина оставаться в шкафу? Если бы он вышел, они могли бы увезти и его тоже.

Нужно немедленно нажать кнопку. Алан уходил на обед, вернулся и обнаружил, что сейф открыт, а Джойс пропала. Странно, что грабители оставили три тысячи фунтов, но его здесь не было, и он никак не может это объяснить. Если бы он был здесь, они забрали бы его тоже, потому что он наверняка увидел бы их лица. Алан взглянул на часы. Почти без двадцати два. Если сейчас поднять тревогу, у полиции будет время перекрыть дороги, грабители не могли уехать далеко за двадцать минут по такому дождю.

Зазвонил телефон.

Алан вздрогнул, но, должно быть, это просто звонила Пэм. Телефон звонил, звонил, но Алан так и не снял трубку. Эти звонки высветили перед его мысленным взором картину, такую же яркую и отчетливую, как изображение в цветном телевизоре, но куда более реальную. Надел Фиттона, его дом, Пэм у телефона, Папа сидит за столом в обеденном уголке, пьет чай, скоро придут Джиллиан и Кристофер. Телевизор. Панк-рок. Хлопанье двери. Спортивная куртка, армия должна взять власть, счет за газ. Алан не стал брать трубку, и после двадцати звонков – он считал – телефон умолк. Но из-за этого звона безумие Алана усилилось и стало более концентрированным, образовав нечто вроде твердого ядра – ужасающее и чудесное решение.

Его разум не был сейчас способен работать рационально, обдумывать изъяны, риски и неувязки этого решения. Тело Алана действовало само: оно облачилось в плащ, засунуло в карманы три тысячи фунтов, вышло под дождь и уселось в машину. Если бы он был в банке, грабители забрали бы с собой и его. Алан включил мотор, и в светлых полукружиях, оставленных «дворниками» на залитом водой лобовом стекле, перед ним замаячила свобода.

6

Они забрали Джойс с собой потому, что она видела их лица. Девушка открыла сейф, когда они велели ей это сделать, хотя сначала настаивала, что знает шифр только для одного цифрового замка. Но когда Марти ткнул пистолет ей под ребра и начал считать до десяти, она набрала и второе сочетание цифр. Как только замок щелкнул, Найджел завязал глаза девушке чулком, а когда она закричала, вторым чулком завязал ей рот, заставив ее прикусить нейлон зубами. В ящике стола они нашли шнур, который Алан купил, чтобы подвязывать крышку багажника своего автомобиля, но так и не использовал, и этим шнуром связали Джойс по рукам и ногам. Стоя над нею, Марти посмотрел на Найджела; Найджел посмотрел на Марти и кивнул. Не сказав ни слова, они подняли девушку и понесли к задней двери.

Найджел открыл дверь и увидел «Моррис 1100», стоящий во дворе. Он не сказал ничего, а вот Марти воскликнул:

– О, черт!

Но в машине было пусто, и дворик был безлюден. Дождь лил с небес сплошной завесой. Найджел завернул деньги в пластиковый пакет и сунул под куртку.

– Где этот Грумбридж, холера бы его взяла? – прошептал Марти.

Найджел помотал головой. Они зашлепали под дождем по лужам, донесли Джойс до минивэна и бросили на пол в задней части салона.

– Дай мне ствол, – сказал Найджел. Зубы его стучали, а с промокших волос на лицо стекала вода.

Марти отдал ему пистолет и уселся на водительское место, положив на колени пластиковый пакет с деньгами. Найджел вернулся в банк. Он обошел все помещения, выискивая Алана Грумбриджа. Вдобавок он хотел поискать туфлю Джойс, но вся ситуация для него сделалась невыносимой, он больше не мог оставаться здесь и снова вышел под дождь. Дверь захлопнулась за ним со звуком, похожим на пистолетный выстрел.

Марти завел двигатель минивэна. Найджел сел рядом с ним, схватил пакет с деньгами, и Марти повел машину прочь по узкому переулку, через который они приехали. «Дворники» метались по лобовому стеклу, и вода струйками стекала вниз. Оба грабителя часто и шумно дышали.

– Жалкие четыре штуки, – выдавил Марти. – Вся эта суматоха – ради четырех штук.

– Ради бога, заткнись. Не болтай об этом при ней. Тебе вообще не положено болтать. Рули себе дальше.