Пусть умирают дураки

В этот период жизни Маломар хотел только одного — делать хорошие фильмы. Счастливейшим временем для него были часы после обеда, когда он входил в монтажную и сидел там до раннего утра, монтируя новый фильм.

Когда Маломар провожал Хоулинэна до двери, секретарша буркнула, что его ожидает автор романа вместе со своим агентом, Дораном Раддом. Маломар сказал ей, чтобы их впустили. Он представил их Хоулинэну.

Быстрым взглядом Хоулинэн оценил обоих вошедших. Радда он знал. Искренний, с шармом, короче говоря, плут. Это был тип. Писатель тоже был тип. Наивный писатель-романист, приехавший для работы над киносценарием по своей книге, обалдевший от Голливуда, одураченный продюсерами, режиссерами, студийным начальством, влюбляется здесь в молоденькую начинающую актрису и ломает себе жизнь тем, что разводится с женой, с которой прожил двадцать лет, ради какой-то бабы, переспавшей чуть не с каждым режиссером по актерскому составу. А потом возмущается тем, в каком изуродованном виде предстает на экране его ублюдочный роман. И этот не был исключением. Спокойный и, по-видимому, застенчивый, и одевается как разгильдяй. Не в смысле нового модного разгильдяйского стиля — поветрия, становившегося все популярнее среди таких продюсеров, как Маломар и среди кинозвезд, отыскивавших специально залатанные потертые голубые джинсы, созданные лучшими модельерами — а он одевался как настоящий разгильдяй. И был страшным к тому же, как тот сраный французский актер, что так высоко котировался в Европе. Ладно, что касается его, Хоулинэна, то он готов прямо сейчас внести свою лепту, чтобы сделать из этого парня сосиску.

Хоулинэн, широко улыбаясь, сказал этому писателю, Джону Мерлину, «хэлло», а также, что его книга самая лучшая вещь из всех, что он прочел за всю свою жизнь. Книгу он не читал.

Потом, уже у двери, он остановился, и, повернувшись к писателю, сказал:

— Послушайте, Келлино жутко хотел бы сфотографироваться вместе с вами. Чуть позже мы с Маломаром пойдем на совещание по фильму, и это будет отличная реклама. Как насчет трех часов? Вы ведь к этому времени уже будете свободны, верно?

Мерлин сказал: «О’кей». Маломар скривился. Он знал, что Келлино даже не было в городе, он жарился на солнышке в Палм Спрингс и едва ли появится раньше шести. Хоулинэн хотел заставить Мерлина болтаться здесь в тщетном ожидании Келлино — просто, чтобы дать почувствовать, что Голливуд это вам не хухры-мухры. Ну что ж, будет урок для него.

Маломар, Доран Радд и Мерлин довольно долго обсуждали сценарий будущего фильма. Маломар отметил про себя, что, в отличие от многих другим, Мерлин говорил здраво и по делу. Маломар втюхивал агенту обычную ересь о том, что надо уложиться в миллион, хотя все знали, что в итоге потребуются все пять. И уже после того, как они ушли, Маломар испытал удивление. Он заметил Мерлину, что тот мог бы подождать Келлино в библиотеке. Мерлин взглянул на часы и спокойно произнес:

— Уже десять минут четвертого. Я никого не жду больше, чем десять минут, даже своих ребят.

И пошел к выходу.

Маломар, улыбнувшись, посмотрел на агента:

— Писатели, — сказал он.

Но часто он абсолютно с теми же интонациями говорил «Актеры», или «Режиссеры», или Продюсеры». Об актрисах он так никогда не говорил: ведь нельзя же унижать человеческое существо, которое в одно и то же время должно бороться с неудобствами менструального цикла и при этом желает сниматься в кино. Это и делало их такими бешеными в смысле трахнуться.

Доран Радд пожал плечами:

— Он даже и врачей не ждет. Как-то мы вместе пришли на осмотр, и нам назначили время на десять утра. Вы знаете, как это бывает на приеме у врача. Нужно подождать несколько минут. Он и говорит девушке из регистратуры: «Я пришел вовремя, почему же доктор задерживается?» И он взял и ушел.

— Ну, вообще, — сказал Маломар.

Он почувствовал, что начинает болеть в груди. Зайдя в ванную, он проглотил таблетку, а затем направился к дивану, чтобы вздремнуть, как предписал ему доктор. Кто-нибудь из секретарш разбудит его, когда придут Хоулинэн и Келлино.

Фильм «Каменная женщина» — дебют Келлино в качестве режиссера. Как актер, он всегда вызывает восхищение; как режиссер он более, чем непрофессионален; а в области философии он претенциозен и жалок» Не то, чтобы «Каменная женщина» — плохой фильм. Просто в нем нет огня, это пустышка.