Пусть умирают дураки

Гроунвельт подошел к большому окну и уставился на черные пустынные горы, сиявшие под лунным светом.

— Но ты не получил денег, — сказал Гроунвельт.

— Я был болваном, — сказал Калли. — Мальчик решил подождать, пока мы не посадим Джордана в самолет, так что нам с Дианой тоже пришлось ждать. Это ошибка, которой я никогда больше не сделаю. Гроунвельт спокойно сказал:

— Все делают ошибки. Это не имеет значения, если ошибка не смертельна. — Ты сделаешь и еще. — Он допил свой напиток. — Ты знаешь, почему этот парень, Джордан, так поступил?

Калли пожал плечами.

— От него ушла жена. Полагаю, забрала все, что у него было. Но возможно, с ним было и что-то не а порядке физически, возможно, у него был рак. Последние несколько дней он ужасно выглядел.

Гроунвельт кивнул.

— Эта девчонка из баккара, она хорошо трахается?

Калли пожал плечами.

— Неплохо.

В этот момент Калли с удивлением увидел молоденькую девушку, выходившую из спальни в гостиную. Она была накрашена и одета на выход. На плече у нее небрежно болталась сумочка. Калли признал в ней одну из стриптизерок отеля. Не солистка, а из кордебалета. Она была миловидна, и он припомнил, что ее голые груди со сцены производили впечатление.

Девушка поцеловала Гроунвельта в губы. Она не замечала Калли, и Гроунвельт не представил ее. Он проводил ее до двери, и Калли заметил, что он достал бумажник и вытащил стодолларовую банкноту. Он взял девушку за руку, когда она открывала дверь, и банкнота исчезла. Когда она ушла, Гроунвельт возвратился в комнату и сел на диван. Он снова махнул рукой, и Калли сел в одно из кресел к нему лицом.

— Я знаю про тебя все, — сказал Гроунвельт. — Ты мастер счета. Ты хорошо манипулируешь колодой карт. По работе, которую ты для меня сделал, знаю, что ты способный. И я всю дорогу проверял тебя.

Калли кивнул и ждал.

— Ты игрок, но не дегенерировавший игрок. Ты умеешь играть. Но ты знаешь, всех мастеров счета выдворяют из казино. Здешние боссы залов давно хотели тебя выкинуть. Я остановил их. Ты это знаешь.

Калли ждал.

Гроунвельт смотрел ему прямо в глаза.

— Я все про тебя понимаю, за исключением одной вещи. Твои взаимоотношения с Джорданом, и что ты делал с ним и с этим другим мальчиком. На девушку тебе, как я знаю, было плевать. Так что прежде, чем мы пойдем дальше, объясни мне это.

Калли сделал паузу и осторожно начал:

— Я мошенник. Джордан был странным парнем. У меня было предчувствие, что мы с ним могли бы подзаработать. Мальчик и девушка создавали обрамление.

Гроунвельт сказал:

— Этот мальчик, кто он такой? Шуточка, которую он сыграл с Чичем, могла оказаться опасной.

Калли пожал плечами.

— Хороший мальчик.

Гроунвельт сказал почти ласково:

— Он тебе нравился. Он тебе действительно нравился, и Джордану и тебе не следовало идти с ними против меня.

Калли внезапно согнулся. Он смотрел на сотни томов книг, окружавших комнату.

— Да, они мне нравились. Мальчик написал книгу, но заработал на ней немного. Нельзя прожить жизнь так, чтобы никто не нравился. Они были приятными парнями. В них не было мошеннической жилки. Им можно было доверять. Они не пытались меня обойти. Я рассудил, что это будет для меня новым опытом.

Гроунвельт рассмеялся. Он ценил юмор. И был заинтересован. Хотя очень немногие это знали, Гроунвельт был хорошо начитан. Сам он считал это позорным пороком. «Как зовут Мальчика? — Он спросил как бы между делом, но был заинтересован по-настоящему. — Как называется книга?»

— Его зовут Джон Мерлин, — сказал Калли. — Насчет книги не знаю.

Гроунвельт сказал:

— Я ничего о нем не слышал. Забавное имя. — Он на мгновение задумался. — Это его настоящее имя?

— Да, — сказал Калли. Наступила долгая пауза. Гроунвельт как будто размышлял о чем-то, а потом вздохнул и сказал Калли:

— Я намерен изменить твою жизнь. Если ты сделаешь то, что я скажу, и будешь держать язык за зубами, у тебя будет хорошая возможность заработать большие деньги и стать в этом отеле администратором. Ты мне нравишься, и я играю на тебя. Но помни, если ты проведешь меня, у тебя будут большие неприятности.

Я говорю — большие неприятности. Ты представляешь, о чем я говорю?

— Да, — сказал Калли. — Меня это не пугает. Вы знаете, что я нечист на руку. Но на меня можно положиться, если это требуется.

Гроунвельт кивнул.

— Самое главное — держать язык за зубами. — Говоря это, он вспомнил о начале вечера, проведенном в обществе девушки из кордебалета. Язык за зубами. Кажется, это единственное, что поддерживало его в эти дни. На мгновение он почувствовал усталость, упадок сил, что в последний год, кажется повторялось чаще. Но он знал, что просто ходя туда сюда, не восстановится. Как некий мифический великан, он черпал силу, если врастал в животворную почву казино. Он заряжался от всех людей, работавших на него, от всех людей, которых знал, богатых и знаменитых, и обладавших властью, изнывавших за его костями и картами, бичуя себя за зелеными фетровыми столами. Но он молчал слишком долго и видел, что Калли пристально наблюдал за ним с любопытством и раздумьем. Он показывал новому наемнику свою слабость.