Пустая колыбель

– Не беспокойся. Они есть у меня. Если ты боишься оказаться в роли содержанки или какие у тебя там еще глупости в голове, можешь мне потом потихоньку все вернуть. А не захочешь возвращать – не надо. В любом случае я тебе помогу первое время, пока не определишься с работой.

– Мне нужно подумать…

– Да о чем тут думать? Я один, ты одна…

– Почему ты так в этом уверен? Что я одна? – с обидой в голосе спросила Анна.

– Если бы кто-то был, то Новый год ты не встречала в одиночестве, – Николай ответил с интонацией педагога, объясняющего ученику очевидные вещи. – Соглашайся, я не предложил тебе это двадцать лет назад и до прошлого лета был уверен, что поступил верно. Но сейчас… Я очень устал быть один. И уверен, что и ты устала. И мы можем это исправить.

Анна хотела что-то возразить, но аргументы заканчивались. Может, крыша над головой, еда на столе и работа – это еще не все, что ждет ее в жизни?

– Ну что ты молчишь? Ты согласна? – спросил он после небольшой паузы.

– Да, – ответила Анна.

Эпилог

На улице стояла очень жаркая погода. В конце июня в Волгограде воздух прогревался до отметки сорок градусов. Женщина с короткими светлыми волосами в темных очках и панаме медленно шла по дорожке между могилами. На кладбище в середине буднего дня было немноголюдно. Она подошла к нужному повороту, но не удержалась и свернула не налево, а направо. Пройдя мимо нескольких могил, она остановилась у одной заброшенной. Никто за ней не ухаживал, а на покосившемся кресте баллончиком с краской кто-то написал: «Убийца, гори в аду». На металлической табличке было выбито: «Кузнецов Петр Степанович 1936–2020». Ухаживать за могилой было некому, все его родственники поспешили уехать из Волгограда, быстро продавая квартиры и имущество, чтобы начать жизнь в других городах, где их никто не знает.

«За что, дедушка, за что?» – со слезами на глазах прошептала женщина и, перекрестившись, быстрым шагом направилась прочь от этой могилы.

Мария не была в Волгограде уже год. С сыном и родителями они перебрались в один из провинциальных городков в паре сотен километров от Москвы. Родственники из столицы немного помогли. Мария сменила имя, прическу, сильно похудела, но все равно иной раз ловила на себе вопрошающие взгляды: а не она ли это? Она очень боялась за сына. Он остался единственным смыслом ее жизни после всего, что случилось. Мария работала из дома корректором, анонимно беря заказы через интернет, чтобы им хватало на жизнь. Благо родители помогали с ребенком, даже сейчас они отпустили ее на два дня проведать могилы. Прошел уже год с того самого дня. Было тяжело. Но она не сдавалась и много молилась. Мария твердо верила, что справится со всем. У ребенка будет новая жизнь. И новое имя. Теперь его звали Олег.

Мария подошла к участку с большим памятником посередине. Могилы были очень ухоженными, здесь постоянно оставляли свежие цветы. Ее муж остался в памяти людей героем, а дочь – жертвой. О них будут слагать легенды и, наверное, снимут фильм, где главным отрицательным персонажем будет она. «Корольков Олег, Королькова Алина» – прочитала она на памятнике под большим портретом, где отец крепко обнимал свою дочь, которой не суждено было повзрослеть.

«Господи, если бы все можно было вернуть», – думала она. Просто жить, и просто любить свою семью, и просто быть счастливой. Ведь это было возможно, зачем ей понадобилось все менять? Почему она считала, что лучше знает, что им нужно? «Господи, прости меня! Господи, упокой их души!» – все повторяла она, смотря на портрет.

Мария вспомнила, как сделала фото, по которому рисовали гравировку на граните. Это было два года назад, когда они катались на колесе обозрения в парке. Они так редко куда-то выбирались все вместе. Кабинка была открытая, и Алина все время ерзала и пыталась встать, чтобы было больше видно. Олег же постоянно опускал ее на сиденье. Когда они проходили самую высокую точку, Алина попросила: «Мама, сфотографируй меня». Пока Мария доставала телефон, Олег быстро придвинулся к ней и крепко обнял. «Давай уж нас обоих, с моей самой красивой девочкой». Алина, уже хотевшая было возразить, что хочет сфотографироваться одна, вдруг улыбнулась и тоже обняла отца. Мария сделала фото и, показав его мужу и дочери, расстроенно сказала: «Жалко, что я тут не с вами». А Алина сразу плаксиво добавила: «И я красивое фото хотела, для аватарки». Но кабинка уже прошла самую высокую точку, и вид был не такой впечатляющий. В этот момент Олег вновь обнял дочь и сказал: «Еще успеешь столько фото наделать! У тебя на это целая жизнь!» А Марии лишь осталось смотреть на них. Вот и сейчас на портрете муж и дочь были вдвоем, а она была лишней.

Мария опустилась на колени и обняла памятник. Он сильно нагрелся под ярко светящим солнцем. На секунду ей стало тепло, она будто почувствовала, что вместо того, чтобы сфотографировать мужа и дочь в тот день, а потом обидеться, обняла их сильно-сильно и крепко держит, чтобы никогда не отпускать. Как ей хотелось вновь почувствовать их объятия! Увидит ли она их когда-нибудь на небе?