Пустой азарт (СИ)

«Ты сам меня туда пускаешь. Своей слабостью…»

— Я… я хочу все исправить…

«Думаю, несколько поздно для этого. Вдобавок хоть ты и не намеривался, но твои действия привели к смерти близких ей людей — она ненавидит тебя»

— Это неважно! Важен долг! Если наемник говорил правду о ее силах, я заставлю ее подчиниться!

«В таком случае, я встану на ее сторону»

Марек вздрогнул — Регул был рядом с самого рождения. Он просто не мог представить себе день, когда придется сражаться с ним.

— Ты… ты действительно так поступишь?

«Если ты будешь действовать необдуманно, то да. Ты обязан деликатно подойти к этому вопросу»

Марек и сам понимал это…

Его ненависть к дочери — слабость. Он всю ее жизнь пытался избежать решения этого вопроса, но сейчас пришло время столкнуться с собственными страхами.

Чувства к дочери обуславливались чувствами к ее матери. Она была всем, но умерла. Марек так и не смог отпустить ее. Горечь потери заставляла ненавидеть дочь. Нападки на нее заставляли его чувствовать себя ничтожеством. Он стыдился, винил себя, но от этого еще больше ненавидел Селину.

«Ты должен смириться с ее смертью… и простить самого себя!»

Простить себя? Он не мог.

«Вспомни, что поставлено на кон!»

Регул прав. Сейчас как никогда актуален вопрос наращивания боевой мощи. Какой смысл в вербовке различных пешек, если он откажется от потенциально самой сильной фигуры, которая у него под рукой?

Его отношение к дочери в высшей степени безответственно. Он должен собраться, если не ради себя, то ради долга!

***

Рассветало. Они подлетали к родовому поместью Дракул — месту, где он родился и вырос. Вид с высоты птичьего полета открывал внушительную площадь равнинных земель, окруженных по всему периметру высокими каменными стенами. В центре возвышалось величественное здание, созданное руками сотни умелых мастеров. По бокам поместья расположились здания для прислуги и стражи. Напротив — широкий двор, специально приспособленный для приземления дракона. Окружали все это бесчисленные сады из различных ярких растений и готических скульптур. В отдалении, у границ, располагались конюшня, ипподром, арена для тренировочных боев и огромная нора в небольшом холмике, которую себе вырыл Регул. За стенами располагались большая деревня, пастбища и бесконечные пахотные поля.

Регул издал рев, возвещая о своем прибытии, и аккуратно приземлился во дворе. У самой земли Марек не выдержал и спрыгнул. Быстрым шагом он направился навстречу спешащей к нему прислуги. За прислугой выбежал его сын, Яреслав.

— Приветствую, отец! — радостно вскрикнул мальчик. Высокий, с короткими черными волосами и с большими, выражающими радость глазами. Из-под его одежды выглядывал внушительный рельеф. Марек не видел его год, но тот уже значительно прибавил в росте и мышечной массе за это время. В свои четырнадцать уже казался взрослым мужчиной. Почти точная копия отца в том же возрасте. Его душа обзавелась внушительным запасом маны, что говорило о том, что малец с пользой провел этот год.

Марек хотел было обнять сына, но почуял куда более развитую родственную душу внутри поместья.

— Выведи сюда Селину! Быстро!

— Эм… Будет сделано! — сказал Яреслав и помчался внутрь, не дожидаясь прислуги. Марек успел заметить в его взгляде некоторую обиду.

Они пришли спустя несколько минут. Сын грубо выволок сестру на середину двора. Она была одета в белую пижаму. Волосы растрепаны. На шее был манатитовый ошейник, подавлявший ее способности.

Селина, ничуть не смутившись, встала прямо перед Мареком и впервые посмотрела ему в глаза. То был взгляд, полный абсолютного презрения.

Сердце герцога екнуло, вызвав в его памяти точно такой же образ Мелины, когда он одолел ее и пытался поработить. Теперь, когда его дочь стала взрослой, он больше не мог найти в ней отличия от ее матери. То же телосложение. Те же огненно-рыжие волосы. Те же карие глаза. То же узкое овальное лицо с полными губами и вздернутым носом.

Это выше его сил.

— Сними ошейник!

— Но отец! — запаниковал Яреслав.

— Немедленно!

Сын подчинился и, достав ключ, расщелкнул крепление, снял ошейник с сестры. Мана тут же заструилась по ее телу, поднимая температуру воздуха.

— Все, прочь отсюда! Иначе не ручаюсь за ваши жизни! — скомандовал герцог прислуге. — Яре, ты тоже!

— Отец!

— Ты еще слишком слаб, выметайся отсюда! У нас твоей сестрой будет серьезный разговор.

Двор быстро опустел. Регул держался позади, не собираясь улетать.

Они стояли друг напротив друга. Она молчала. Марек хотел что-то сказать, но не мог подобрать слова. Горечь захлестнула его рассудок. Голову заполнили те же трусливые мысли. Он хотел убить ее. Он хотел убежать. Он хотел взорвать все в округе.

«Я тебе не позволю! Ты должен побороть в себе это!»

— Я просто попытаюсь убедиться в ее способностях… — пробормотал себе под нос герцог.

Тела отца и дочери стали усиливаться и воспламеняться. Они готовились атаковать друг друга. Но внезапно душа Селины начала приобретать очертания души дракона. Прямо как у Марека.

Герцог застыл, найдя в образе дочери его собственное отражение — отражение всего рода Дракул.