Пустой дом (СИ)

– Нет, дело бросить не могу. Сейчас объясню, почему. Там всё гораздо сложнее оказалось. Сразу предупреждаю – это строго между нами.

– Мог бы и не объявлять, и так знаю. Я уж приучена – люди чего только не рассказывают.

– Извини. Короче, в этом доме история далеко не закончилась.

Рита вскинула глаза:

– Как это? Что ещё случилось?

– Этот урод «навалял» в течении следующих десяти лет тридцать два трупа.

– Ничего себе! Это точно известно? А то на байку из склепа похоже.

Палинский поставил чашку, и кивнул:

– Известно совершенно точно. Информацию профессионал предоставил. Если быть точным, то тридцать два – это в сумме с первыми тремя. И среди убитых четверо – подростки.

– Ого себе!

– Вот я и говорю – сейчас бросить не могу. А убийцу так и не нашли. Хоть и осудили одного человека за тех первых троих, но по всем признакам получается, что это не он. Похоже, «высшие силы вмешались», – при этих словах Тимофей «поморгал» пальцами рук.

Маргарита спросила:

– Ты хочешь сказать – настоящий убийца имел значение?

– Да, Рита, похоже, что так и было. В тюрьму посадили невиновного. И меня это дико бесит.

– А что ты так заводишься, Тимоха?

– Да не знаю. Вот почему-то сводит с ума, и всё.

– Слушай, давай, я тебе ещё чаю сделаю? Подогреть? Или лучше свежего заварю?

– Давай.

Пока хозяйка ушла на кухню колдовать с чаем, Тимофей осмотрелся, у Риты всё было на своих местах – по углам комнаты два шкафа с книгами, между ними на тумбе стоял телевизор, у противоположной стены находился диван, на котором он и сидел. С одной стороны дивана стояла тумбочка, на которой были разложены предметы «первой необходимости» – пепельница, зажигалка, пара пачек «Кэмел» и развёрнутая книга. Решив глянуть, что сейчас она читает, протянул руку, взял томик, закрыл его. На дерматиновой обложке цвета алой крови прочитал золотое тиснение: «Карлос Кастанеда». Не удержавшись, отметил:

– Ритуля, перуанец никак в покое не оставляет?

Она в этот момент как раз зашла в комнату с подносом. Искоса глянув на книгу в руках гостя, кивнула головой:

– Да. Второе, или уже третье прочтение пошло. Знаешь, Тимоха, мы тогда мало что понимали в его умозаключениях. Больше восторгались экзотической новизной. По сути, мировая литература только-только начинала приходить. Мы же только Лондона с Диккенсом, да Твена с Купером знали, и ещё с пяток авторов. Но это была капля в огромном море. А уж эзотерику в глаза не видывали. Коммунисты почему-то как огня всего мистического боялись. Ну а сейчас, когда насыщение новинками прошло, можно спокойно изучать эти тексты, сравнивать мнения разных авторов, и сопоставлять со своим личным опытом. Ты, помнится, заметно поостыл к чтению, ну а я всегда интересовалась. И так до сих пор.

Палинский категорично оспорил:

– Я не остыл, читать люблю до сих пор. Только всё свободное время эта новая эпоха у меня и отобрала. А книгу в руки можно брать только со свежей головой. Так ведь?

Маргарита разлила в чашки, прикурила сигарету, ответила:

– Согласна. Никто не осуждает, ты что? Путь у каждого свой. И нет путей хороших, или плохих. Это всего лишь – путь. Книга, которую ты увидел, с некоторых пор не просто для чтения. Я продвинулась несколько дальше. Хоть ты и скептически относишься к таким практикам, тебе всё равно расскажу. Помнишь, как обсуждали проникновения главного героя в свои сны?

– Да, конечно. Это же было чертовски интересно!

– Ещё как интересно. Мне с тех самых пор это не давало покоя. Хотелось разобраться. Тимоха, ты хорошо помнишь, что мы тогда обсуждали?

– Ну да. А что?

– Тогда ты должен понять – у меня получилось освоить «тело сновидения».

Тимофей округлил глаза:

– И что, можешь во сне себя контролировать?

Маргарита лукаво улыбнулась:

– Ага.

– И как это происходит?

Рита повела бровью:

– Знаешь, а происходит всё так, как автор описал. Самое главное, и самое трудное – это осознать себя во сне. Дальше уже легче.

– Расскажи что-нибудь.

– Очень много всего. Дня не хватит, чтобы рассказать. Можно книгу спокойно написать. Умела, так написала бы. Да, и если честно, то времени на это нет – нужно жизнь обеспечивать. А самое главное, о чём перуанец не стал сообщать – там, во сне, можно свою жизнь организовать. А точнее – создать свой собственный уголок, построить его, оборудовать необходимыми образами, и обитать в нём.

Палинский, поднявшись с дивана, смотрел на рассказчицу широко раскрытыми глазами:

– Маргарита Николаевна, ты что – серьёзно?

– Вполне. И я уже начала это делать. Только там надо быть очень внимательным – эти миры на самом деле действительно перенаселены, как и писал Карлос. Там, во снах очень много всяческих чужих сознаний. Как я поняла, это те, кто оказался, что называется – на пороге смерти. По крайней мере, так мне показалось. Ещё во многом нужно разбираться. То есть, нужно быть внимательнее. Но это – достижимо! Тут перуанец не соврал!

– В его книгах был один персонаж, насколько я помню, он называл его «арендатор», который в своих снах создал целый город, и почти всегда в нём обитал.

Рита кивнула: