Пустой дом (СИ)

Прерывая сигнал на мобильнике, Палинский уже запрыгивал в маршрутный ПАЗик, и уже через минуту ехал в сторону встречи. За окном убегали назад знакомые фасады домов, голые деревья, и бредущие по своим неотложным делам путники. Выйдя через несколько остановок, Тимофей зашагал в сторону Дома культуры тепловиков, получившего «общенародное» название Одеон ещё в незапамятные времена, в самые первые дни своего существования. В глубинных слоях людской памяти уже не сохранилось имя того, кто первый сравнил фасад этого заведения, выполненный в античном стиле, с обликом известного французского театра, но название прижилось навечно, не требуя смыслового подтверждения. Подходя к назначенному месту, Тимофей уже издали заметил сутулую фигуру Чащина, шагавшего с противоположного конца улицы. Увидев его, обрадованно помахал рукой, и уже оба направились в сторону сквера. Поздоровавшись, Семёныч сразу предложил присесть на ближайшую лавочку:

– Давай, вот тут расположимся. Видал, как скверик облагородили? Приятно посмотреть, а то последние несколько лет сюда вообще зайти было страшно – тут лужи, там – ямы. Ну рассказывай, Тимоха, какие инфонаходки нарыл?

Задав вопрос, Чащин, не дав Тимофею даже начать, перескочил на свои новости:

– Да, слушай, расскажу, пока из памяти не вылетело – я тут на днях был в клубе ветеранов МВД, мы иногда собираемся пообщаться.

– А где это? – уточнил Палинский.

– Здание рядом с гостиницей, вроде «Мимоза» называется, ну на площади у городского дворца. Построили недавно. Там второй этаж только для ветеранов. В любое время можно приходить. Так вот, я там ребятам вопросы позадавал, и один человек, из старых оперов, припомнил, что был такой прецендент ­– один наш сотрудник угодил в психушку из-за запоя и «белочки». Вот только пенсионер не упомнил его фамилии – очень уж давно всё произошло. Ещё он сказал, что в «дурку» тот попал по заявлению сотрудника Очистки. И ещё выяснилось, что тот сотрудник, который из наших, милиционер то есть, как раз занимался оформлением того самого преступления о массовом убийстве бомжей в подвале дома, который находится через дорогу напротив отдела.

Тимофей покачал головой:

– Что-то совпадений слишком много вокруг этого дела. И что ещё?

– А ещё вот что – тот сотрудник Очистки как раз и являлся тем человеком, который притащил в дежурку подозреваемого, и сопроводил оперов к спуску в подвал.

– Ещё и это совпало? – не удержался от замечания Палинский.

– Да, Тимоха, именно так. И я вот что подумал – так он являлся сотрудником Очистки, то скорее всего он и мог обращаться с ходатайством о переквалификации уголовного дела в дело специального производства, по причине того, что лицо, участвующее в деле, то есть он сам – является лицом, проходившим службу и работающим в системе Очистки. Это – веское основание, по которому и могли засекретить дело в те времена.

– Видать, поэтому оно и пропало впоследствии, вполголоса отметил Тимофей.

Чащин кивнул:

– Не исключено, от этих ребят чего угодно можно было ожидать. Но ты почти угадал – я дозвонился до своего бывшего ученика, он сейчас уголовкой руководит, и попросил его о помощи – чтобы он обратился в спецфонд, и уточнил по номеру дела о его поступлении. Заодно и выяснить хотел, какого ученика я вырастил. Оказалось, что вполне достойного! Он узнал то, что мне нужно, в течении часа. Ему ответили, что по записям в журналах получается, что дело уже уничтожено решением комиссии по акту – всё как положено. А в акте обоснование – «В связи с тем, что большая часть текста недоступна для прочтения, восстановление его не представляется возможным». Всё оформлено, как положено, не прикопаешься – приказ на учреждение соответствующей комиссии, утверждение списка членов комиссии, решение комиссии, и акт уничтожения. Все печати, и все подписи – в наличии. Всё! То есть – дела физически нет. Ну, и имя того сотрудника уточнить тоже не удалось. Так что, Тимоха, розыск твой придётся сворачивать – больше мне ничего не удастся для тебя выяснить. Уж извини.

Тут пришло время его собеседника удивлять – Палинский в ответ бодро заявил:

– Да я уже выяснил!

Семёныч вскинул глаза:

– В смысле?

– Буквально вот сегодня утром нашёл того клошара, ну которого Санёк зовут, он мне и подсказал имя и адрес.

– Чей адрес?

– Александр Семёнович, ну ты что? Только что сам оправдывался! Адрес того самого опера, который в психушку попал. Санёк с памятью дружит. Даже имя вспомнил – Петренко Владимир Леонидович.

Чащин сокрушённо покачал головой:

– Ну ты молодец, Тимоха, тебе бы опером служить!

– Я и сам удивился. Повезло.

Семёныч не согласился:

– Да нет, везение тут не при чём. Это как раз твой упорный труд в одном направлении. В оперативной работе только такие усилия и дают результаты. Ладно, ясно. Чего думаешь дальше делать?

– Думаю завтра и сходить к нему. Адрес простой – Афган, квартира тринадцать.

– Да, проще некуда. Ну, Тимоха, если этот дед жив ещё, и соображает, то много чего расскажет тебе. Я думаю, если он этим делом тогда занимался, то и соображения должны быть по убийце.