Пустой мир. Кровь и честь

Эдвард, как полагается в таких случаях, вышел из корабля в сопровождении целой свиты, состоявшей из тристанских гвардейцев в парадных мундирах и с давно устаревшими церемониальными винтовками на плече, пары адъютантов и нескольких вассалов, составлявших его ближайшее окружение в эти дни. Сам в пышном парадном, но гражданском камзоле, подчеркивая, что экспедиция имеет лишь мирные цели, в золотом и зеленом цветах Тристанского дома, и только корабельные керамитовые ботинки, с доходившими до колен голенищами, звучно цокали магнитными подковками по металлическому трапу. Парадные одеяния всегда были пышными, с большим количеством кружев и с широкими манжетами, украшенными золотой и серебрянной вышивкой. Поверх камзола надет длинный плащ, расшитый драгоценными камнями, складывающимися в герб Тристанского Дома – поднявшийся на задние лапы грифон, а на голове тонкая диадема из голубого золота с крупным сапфиром – символ и семейная реликлия рода Тристана.

Встречала их делегация королевского дома, а так же множество зевак из придворных, собравшихся в настоящую толпу, перегораживающую несколько поточных линий, где уже образовались заторы. Начальство верфей не собиралась вступать в спор с королевскими приближенными, организовав новую схему движения для транспортов и грузовых дронов. За те несколько секунд, пока спускался по эскалатору, Эдвард успел заметить в этой яркой и сияющей толпе цвета Карийского бароната, Камского герцогства, остезейских феодалов и, к его удивлению, даже красные и золотые цвета гористарского дома, тоже зачем-то прибывшие сюда. Этот факт все же подпортил ему настроение, но хотя бы оставалась надежда, что старый Гористар не привез с собой Респира, чтобы окончательно не испортить всю праздничную встречу.

Под торжественные звуки королевского гимна, Тристанский барон уверенно прошел по проложенной красной дорожке к центру встречающей его толпы. Там, на украшенном золотом и драгоценными камнями кресле сидел умирающий монарх, сейчас все равно одетый во все принадлежащие к этому статусу королевские регалии и белоснежное с золотой вышивкой одеяние. Часть его лица закрывала полупрозрачная кислородная маска, но Эдвард был уверен, что сейчас Иинан улыбается, что с ним в последнее время и вовсе случалось нечасто. Кажется, старый король действительно рад видеть молодого барона, таким триумфом возвращающегося из новой колонии, первой за многие годы.

– Ваше Величество, – Тристанский барон встал на одно колено перед королем, за ним так же опустилась его свита, – позвольте принести вам мои искренние заверения в верности принесенным клятвам и честной службе престолу. Мы вернулись с Аверии, ныне новой колонии Рейнсвальда, и просим принять ее под вашу протекцию и признать новым вашим владением и частью короны Рейнсвальда.

Король с трудом поднялся, опираясь на помощь нескольких своих помощников, и медленными шажками подошел к Эдварду, положив дрожащие ладони ему на ничем сейчас не покрытую голову.

– Вассал мой, верный словом и делом, – Иинан даже говорил с трудом, порой почти срываясь на кашель, а из-за кислородной маски его слова и вовсе были почти неразличимы, – признавший мое право властвовать и передавший в мои руки свою судьбу и свою жизнь. Отвечаю тебе за преданность наградой и за верность признанием. Твои дела послужили на благо королевству, и титул свой ты носишь по праву. Мы признаем Аверию частью Рейнсвальда и частью моей короны, отдавая ее в твое управление как суверенные земли королевского протектората, признавая права всех тех, кто помогал тебе и направлял тебя, – эти слова уже выбивались из принятых правил, но, речь редактировали из-за того, что колония была не самостоятельным проектом Тристанского бароната. Это совместная экспедиция, где участвовали, напрямую или косвенно, многие другие феоды, чьи права на часть прибылей так же необходимо было узаконить, – отныне и вовек, пока стоит Рейнсвальд, пока дует ветер и пока есть жизнь в этом мире, Аверия принадлежит Рейнсвальду. Любые посягательства на нее есть посягательства на нашу корону и не останутся безнаказанными. А теперь встань, барон Тристанский, сын и внук баронов Тристанских, наследник по делу и крови, правитель суверенных земель и колоний Тристанских, опора престолу и надежда королевству. Отныне и вовек, пока стоит Рейнсвальд, пока дует ветер и пока есть жизнь в этом мире, в твоем титуле будут слова «герцог Аверийский»! – король все-таки не выдержал и перешел на кашель, слишком сильно и долго напрягая свои связки. И из-за этой получившейся паузы Эдвард услышал удивленный шепот и тихий гул сразу же появившихся разговоров во встречающей его толпе. Это вполне ожидаемо, даже он сам с трудом удерживал спокойное выражение лица, осознавая, что только что услышал.