Пустота – это радость, или Буддийская философия с прищуром третьего глаза

Свобода от ожиданий и оценок — совсем немало. Это не мини-версия счастья, потому что вместе с их потерей появится открытость и легкость, о которой мы раньше и не догадывались, выдумывая совершенно другие рецепты счастья. Мы считали, что через барьеры прыгают с чемоданами в руках, но это упражнение можно выполнять и без багажа. Если мы ничего не ожидаем и не оцениваем, все происходящее станет сюрпризом и поводом для шуток, потому что не появится ни одного негативного контраста между тем, что происходит, и тем, что должно произойти в соответствии с нашими концепциями и оценками. Тогда мир на самом деле становится космической шуткой пространства, и просто невозможно, чтобы стало хуже. Тем более, как говорят великие буддийские мастера, чем хуже, тем лучше! Убедительным подтверждением этому является их заразительный смех, особенно когда он принадлежит сидящему последние 20 лет в инвалидной коляске, например, одному из величайших лам Тибета Мипхаму Ринпоче, отцу Кармапы XVII.

Избавиться от ожиданий и оценок — все равно что выбросить балласт из воздушного шара, который, освободившись от груза, взмывает все выше. Пока нет этого опыта, нам свойственно культивировать своеобразный страх высоты: мы хватаемся за ожидания, оценки и концепции, не позволяющие оторваться от земли. Мы ходим по ней, как нам кажется, твердо, но цена этого — скука и ограниченный вид, несравнимый с панорамой, открывающейся с воздушного шара. Все дело в том, что мы способны управлять воздушным шаром. Независимость от концепций, ожиданий и оценок дает нам огромную свободу и пространство, в котором нас ничто не ограничивает, мы можем парить где заблагорассудится. Город, который мы теперь осматриваем, совсем не изменился, он абсолютно такой же, но теперь мы смотрим на него не с тротуара узкой улочки, окруженной стенами домов, подобных нашим концепциям, которые ограничивают перспективу так, что кажется: тут не пройти. Теперь видно и город, и открытое небо, и пространство вокруг; мы можем лететь, куда захотим. Это совершенно другой опыт, хотя переживаем мы все ту же реальность.

Воздушный шар — поясним этот подозрительный пример — есть буддийская медитация, позволяющая познать и трансформировать ум; подвешенная к нему корзина — буддийская философия, дающая опору; а теплый воздух, поднимающий вверх, — наша мотивация. Мотивация для буддизма — ключевой вопрос. Без нее философия — лишь сухой набор информации; он привносит в жизнь немного безмятежности, но не ведет к необусловленному счастью, которое буддизм называет Просветлением.

Вы уже наверняка догадались, счастье необходимо, чтобы было чем поделиться с другими. Нужно достичь его, чтобы делиться не только им самим, но и способом, методом его достижения. Это лучший подарок, какой только можно представить. Если мы сами погрузились в депрессию, нам нечего предложить тому, кто и сам чувствует себя не лучшим образом. Разве что сказать: твоя депрессия по сравнению с моей просто смешна, в таком случае для собственной депрессии это станет некоторым утешением — моя депрессия ценнее, нельзя отдать ее просто так. Некоторые мирятся со страданием, убежденные, что страдающий человек — это человек глубокий, а счастливый выглядит поверхностно, ему нельзя доверять, он не знает жизни. Трезво оценить ситуацию способен лишь пессимист, потому что пессимист — это хорошо информированный оптимист.

С буддийской точки зрения все выглядит иначе. Пессимизм возникает из-за недостаточной информированности о природе ума и природе явлений. Дефицит знания о собственном уме ведет к невозможности добыть в нем счастье, а недостаток знания о мире не позволяет радоваться. В результате среди предложений остается только пессимизм, которого вдоволь. Всеобщим дефицитом является счастье — состояние, которое увеличивается естественным образом, когда его достигаешь. Когда мы чувствуем прилив радости и не закрываемся в туалете, чтобы в одиночестве пережить ее, а приглашаем друзей, тогда вместо одного счастливого человека их образуется множество. Буддийский путь, следующий за этой естественной склонностью, ведет к радости, обретаемой для того, чтобы делиться ею с другими. По этой дороге к Просветлению идет Бодхисаттва, тот, кто хочет найти радость на благо всех существ. Идеал Бодхисаттвы математически самый выгодный. Ничто так не способствует счастью, как сосредоточение на счастье других. Если есть сто человек, и каждый настроен на помощь другим, то у каждого из этой сотни будет девяносто девять союзников; с такой помощью все легко и любая цель достижима. Если же каждый из этой сотни будет думать только о собственном счастье, он будет обречен на одиночество в сопровождении девяносто девяти эгоистов, любой ценой стремящихся реализовать свои единственно верные и самые главные жизненные планы. Ничего удивительного, что в такой ситуации трудно достичь чего-либо, даже приложив все силы. Как говорил Шантидэва, «все несчастье мира появляется из-за желания счастья для себя, а все счастье мира появляется благодаря желанию счастья другим».