Пустоцвет

— Напрасно. Конечно, вы меня нисколько не напрягаете, наоборот, я потеряю, если вы переедете в собственное жилье, но терпеть несправедливость выше моих сил. Не сердитесь, я немного пообщалась с вашей матушкой, надо сказать, она изумительная женщина и очень вас любит, хотя вместо «надеть пальто» упорно повторяет «одеть пальто». Нина Михайловна мне многое рассказала о вас и вашей жизни с супругом. Не надо делать такие глаза, мама зла ребенку не пожелает! Никаких тайн мне не сообщили, только в общих чертах.

— Но когда вы успели? — пораженно пробормотала Маша. — Мои здесь два раза были, вы общались у меня на глазах, а я не припомню, чтобы…

— Поговорить можно по телефону. Очень удобная вещь, между прочим, хотя вы регулярно об этом забываете.

— А… Ясно, — значит, за ее спиной женщины спелись и обложили Машу заботой со всех сторон. — Адвокат не нужен.

— Адвокат нужен, чтобы ты не осталась не только на бобах, но еще и в долгах.

— Как это?

— Не поверите, чего только в жизни ни бывает! Поэтому расставаться надо с умом, обязательно с адвокатом, который проследит за прозрачностью процесса и интересами клиентки. Значит, я сейчас позвоню Стасику, он нотариус. Подпишете доверенность на Витю, и он проконтролирует ваш развод.

— О…..

Сопротивляться Надежде Львовне не было никакой возможности. Удивляло, зачем ей, по сути, постороннему человеку, вмешиваться и помогать, но мама разъяснила.

— Понимаешь, Машенька, Надежда Львовна — одинокий человек. Она всю жизнь была в центре жизни, всем нужна, учила, воспитывала. А теперь осталась одна. Это тяжело, когда человек, привыкший к активной и общественной жизни, вдруг, остается не у дел. Потом, у неё обостренное чувство справедливости, она не может пройти мимо. Бывших учителей не бывает, дочка. Конечно, если они — настоящие.

— Надежда Львовна — настоящая, — пробормотала Мария. — Поразительно, что спустя столько лет её ученики не только помнят свою учительницу, но и охотно откликаются на её просьбы.

— Да, так и есть. Уверена, она многим помогала и помогает. И она права — нельзя пускать на самотёк ваш развод. Мало ли, что адвокат Сомова придумает? Соглашайся.

И Маша согласилась.

С утра офис гудел, как растревоженный улей.

Мария, полностью погруженная в работу, не сразу обратила на это внимание. Но ухо уловило — Инстрэл. И тело подбросило, как от разряда тока — что такое?

— Машка, ты что, спишь, что ли? Приам! Совместный проект! Переговоры на нашей территории и, говорят, высшее руководство будет.

— Нам-то, какая разница — высшее, низшее? — пробормотала женщина, пытаясь унять дрожь в руках. — У нас работы — не разогнуться. Света, лучше займись презентацией, времени мало, а у тебя еще и конь не валялся.

— Странная ты, Машка! Кроме работы ничего знать не хочешь. Интересно же — конкуренты, и у нас! Потом, может быть, там молодые-неженатые будут. Перспективные! Конечно, любопытно посмотреть, — девушка закатила глаза. — Не век же здесь просиживать. Работа, это хорошо, но надо и о личной жизни подумать!

Покачав головой, Мария вернулась к разработке.

Перед появлением представителей Инстрэл, по офису прошел лично Владлен Максимович, настоятельно порекомендовав служащим сидеть на местах, в курилку и туалет сходить заблаговременно и по коридорам не шастать.

Офис замер.

— Приехали! — возвестила Светлана, последний час почти не отходившая от окна. — Черт, высоко, не видно толком. И выйти нельзя.

А спустя полчаса Машу вместе с документами по последнему проекту вызвали в зал совещаний.

Помнят ли ее в Инстрэл? Узнают ли?

Переживая, Мария перебирала бумаги, решая, что взять, а что оставить. Она не появлялась больше трех лет, есть вероятность, что её не узнают. Конечно, смотря, кто приехал. Шестерок можно не считать, а вот руководящее звено — кто они? Если Щербаков или старший менеджер — плохо дело, они её, точно, узнают.

С другой стороны — какое ей до этого дела? В Квадро в курсе, чья она супруга, знают про грядущий развод. До него, кстати, всего несколько дней осталось.

Она зайдет, представить свою концепцию, ответить на вопросы, и всё. И не с таким справлялись!

Мельком заглянув в зеркало, женщина убедилась, что с прической все в порядке, юбка и блузка не помялись, взяла папку с документами, мысленно выдохнула и решительно направилась в зал заседаний.

— Добрый день! — мельком окинула взглядом присутствующих и обратилась к генеральному. — Борис Викторович, вот, что вы просили принести.

Как она сумела сдержаться, ей самой неведомо.

В какое-то мгновение почувствовала дискомфорт, перевела глаза и внутренне заледенела — почти напротив, прожигая в ней дыры, сидел Сомов.

Настолько пожирающее он смотрел на нее только в первый год их совместной жизни, пока не уверился окончательно, что эта женщина отныне принадлежит ему.

Ладони вспотели, мир на долю секунды потемнел, но усилием воли Мария справилась со слабостью и растерянностью. Она — профессионал! Дима сам вычеркнул ее из жизни, она ничем ему не обязана. Просто посетитель, гость в компании, один из многих.

Машка, собралась! Вдох, выдох. Улыбка. Работать!

Получилось.