Пустырь Евразия

Авенир замотал головой и поспешно ушел к себе в комнату, где его поджидала Айни. Стоило ему сесть на диван, как усталость последних дней налегла на плечи снежным комом. Никогда прежде он так не уставал, как на этой новой работе. Вьетка, взглянув в его посоловевшие глаза, проворно принялась за дело. Она стянула с него одежду, принесла таз теплой воды и, не слушая вялых протестов, вымыла его громадные корявые ступни, давно, честно сказать, нуждающиеся в этом. Потом уложила в постель, напоила чаем, сунула в рот какой-то бутерброд. Пока Авенир жевал, блаженствуя, она прибралась в комнате, но не так, как делают наши, европейские женщины, а по-своему. Под ее руками не наступало геометрическое царство симметрии и идеального порядка, но вещи группировались в уютные, удобные кучки, занимая свои, самой природой предназначенные им места. И сброшенная с плеч одежда ее так же уютно улеглась на пол у дивана, точно там ей и положено было лежать.

— Вкусно? А еще я умею лучше всех готовить кани…

— Что такое «кани»?

— Запеканка из тараканов. Только нужны наши тараканы, восточные. Ваши тощие и слишком маленькие.

Она заливалась хохотом, каталась по дивану и взбрыкивала ногами, пока до Авенира доходило, что его разыгрывают. От усталости он совсем потерял чувство юмора.

— Но ведь собак вы едите?

— Раньше ели… Когда другого мяса не было. Теперь не едим. Отец вьетов учит нас не делать ничего такого, что не нравится русским.

— Вы хотите стать похожими на нас?

— Разве мы можем стать похожими? Вот, смотри!

Она выскочила голышом из-под одеяла, схватила миску с водой и капнула в нее растительного масла из немудреного запаса Авенира. На поверхности воды растеклось тонкой пленкой радужное пятно.

— Это мы,— сказала Айни, макнув тонкий палец в масло.— А это вы.— Она макнула палец в чистую воду. Потом она взяла ложку и проворно размешала, взбурлила воду. Пятно исчезло.— Теперь надо подождать — и оно снова появится,— сказала она, пристально вглядываясь в поверхность.— Отец вьетов много раз нам это показывал. Хай, ты совсем не туда смотришь!

— Иди ко мне, я докажу, что мы совсем не такие разные. Только сегодня все будет не так. Сегодня я буду делать тебе приятное. А то мне кажется, что ты чувствуешь себя как на работе…

— Ты — моя работа… Тебе хорошо?.. Возьми меня к себе… Тебе… Всегда… Будет… Хорошо…

— Ты меня любишь?

— Любишь…

— А Чен?

— И Чена любишь.

— И что же у нас получится? — вдруг привстал на локте Авенир.— Нет уж, я такого уже нахлебался!

— Чен — мой брат,— ласково сказала она, заглядывая в его сердитые глаза.

— Все вы там братья и сестры!

— Нет. Чен мой брат. Мы не дикари. У нас не женятся брат и сестра.

— Ну, слава богу!

Авенир упал на подушку. Она засмеялась тихонько, как колокольчик:

— Это хорошо, что ты сердишься.

— Почему?

— Не скажу. Но это хорошо. Хо-ро-шо! Вьетский и русский бывают похожи, да?..

Авенир заснул как убитый. Утром он встал первым. На столе в миске с водой плавало неделимое масляное пятно. Он пожал плечами, отнес миску на кухню и вылил воду.

Он оставил Айни ключ и велел никуда не ходить до обеда, а в два быть в центре у корейского ресторанчика. Он хотел сделать ей приятное. Только на улице дошло до него его нынешнее щекотливое положение, когда он стал размышлять, где еще можно поискать Чена, которого он подозревает в убийстве. Прав, тысячу раз прав был Монумент! Чувствуя, как пыл его и рвение к поискам ослабевают с каждой минутой, он заставил себя шагать к казино-клубу «Дети Сиама».

Клуб был закрыт на перерыв после очередной бурной ночи. Авенир в растерянности затоптался у входа, не зная, что бы еще предпринять, как вдруг увидал через стекла фойе Беллу, которую провожал к выходу администратор. Белла что-то настойчиво твердила, жестикулируя сухой рукой, администратор вежливо кивал, скрывая служебную тоску в глазах. Авенир удивился, но не обрадовался встрече и попытался ускользнуть, но Белла уже заметила его и, кажется, даже оживилась. По крайней мере, она улыбнулась и взглянула гораздо доброжелательнее, чем вчера. А когда она заговорила, ее голос даже прозвучал несколько заискивающе:

— Авенир Аркадьевич, как кстати я вас встретила! Вы что тут делаете?

— Отрабатываю ваши деньги с утра пораньше,— не преминул съязвить Авенир и отрапортовал: — Ищу предполагаемого убийцу Юрия Карповича. Мы вчера едва не схватили его, но очень ловок, каналья, ушел-с. Обыск общежития ничего не дал, может скрываться здесь!

— Я так и знала, что упустите! — не осталась Белла в долгу.— Какие-то вы недотепы с вашим напарником! Непрофессионалы, уж простите меня! Халтурщики! Впрочем, ладно, не будьте злюкой. Что вы так болезненно воспринимаете критику? Можно подумать, папа с мамой вас никогда не ругали.

— У меня были очень интеллигентные родители,— гордо сказал Авенир.

— Да бога ради! Дело не в них! У меня совсем о другом голова болит! Петруша опять не ночевал дома!

— Это же не впервой,— нахмурился Авенир, приглядываясь.