Пустырь (СИ)

По мере приближения к пустырю, моя надежда таяла с каждым шагом, и когда я увидела злосчастное место, последний луч надежды угас. На огромных бетонных блоках, оставшихся со времен какой- то стройки расположилось восемь парней. Все они были крепкого телосложения, в темных спортивных костюмах известных фирм. Аккуратно, прячась за ветками и стволами деревьев, я решила получше рассмотреть их. Парни сидели расслабленно и о чем-то переговаривались. Кто-то полулежал на камнях, увлеченный своим телефоном. Не было в них той угрозы и агрессии, которую так услужливо рисовало мне мое сознание. Надежда снова ожила, нашептывая мне, что если действовать тихо, то на меня даже не обратят внимания.

Медленно выходя из-за деревьев, я, тихо ступая, пошла к той тропинке, по которой в прошлый раз мы с ребятами подобрались к реке. Сердце гулко билось в груди, но я продолжала переставлять ногами, сокращая расстояние до воды. Я не успела заметить, в какой момент все произошло, но повернув голову, я увидела как на меня плавно и не спеша движется толпа ребят. Их движения были неспешны, как у сторожевых псов, оказавшихся с вором в замкнутом пространстве. Они чувствовали, что уже победили, однако я не признавала их победы, во мне словно что-то щелкнуло, скорее всего, это снова отключился мозг, и я рванула что есть мочи к реке.

Я услышала резкий окрик и топот за спиной, страх разливался по телу ядом, но я не сбавила скорости. Небольшое расстояние оставалось до реки, когда справой стороны наперерез мне выскочил парень. Резко дернувшись в сторону, я невольно сбавила скорость и таким образом потеряла все преимущество, которого итак почти не было. Меня окружили неплотным кольцом. Сбившееся после бега дыхание и адреналин, разлившийся по венам, это самый главный врага трезвого и ясного разума. От страха и ужаса я не то что думать, я совершенно не могла сконцентрироваться ни на чем. В голове стучал один вопрос «Что делать?».

Восемь пар жестоких и ненавидящих взгляд вцепилось в меня. Господи, неужели это не сон? И я здесь, на пустыре, одна? Хотя нет, не одна. Вокруг эти парни… Запыхавшаяся то ли от бега, то ли от страха я озиралась по сторонам, в поисках человечности. Их лица выражали только одну эмоцию. Ненависть. Я четко ощущала кожей их враждебность.

Опустив голову и глубоко зажмурившись, я продолжала видеть круговорот лиц и злых улыбок. Даже темнота не спасала от тошнотворного чувства страха и безысходности. Я понимала, мне не убежать. Я в ловушке и скорее всего сейчас меня в лучшем случае изобьют, а в худшем это будет последний день моей жизни.

— Ну что набегалась, овца? — я вздрогнула, когда услышала голос одно из них. — Чё острых эмоций захотела? Так я тебе их сейчас организую.

Я слышала гул голосов, и в этом шквале звуков был то смех, то угрозы, то меня просто поливали грязью. Не знаю, что было страшнее стоять и ожидать в любую секунду удара или знать, что ты обречен и никак не спастись.

Я стояла опустив голову и обхватив себя руками. Я видела как перетаптываются несколько пар кроссовок передо мной, и понимала, что до того как им надоест глумиться и они бросятся на меня оставалось не более пяти минут. Мое тело дрожало как в лихорадке. Наверное, самое мерзкое чувство, это когда ты понимаешь, что обречен, и ничто тебя уже не спасет. Я молилась про себя, повторяя как мантру всего одну просьбу, "хоть бы папа не расстроился, хоть бы папа не расстроился…".

— Слышь, отвечай когда с тобой разговаривают. Э, ало, — кто-то жестко толкнул меня в плечо, отчего я невольно отшатнулась в сторону.

— …п-пожалуйста отпустите меня… я отдам вам все что есть: деньги, телефон…пожалуйста, — голос предательски дрожал и я чувствовала, что слезы побежали из глаз. Словно на секунду поверив в их человечность, я сдала последнюю линию своей обороны, оставшись безоружной.

— Ты и так все отдашь, да еще и сверху добавишь за то, что нам побегать пришлось.

Снова опустив лицо, и глотая слезы, я скорее почувствовала, чем заметила, как справа от меня кто-то резко замахнулся. Я не попыталась даже закрыться руками, просто втянула голову в плечи, надеясь, что это спасет от удара.

Там же, справа кто-то застонал и я не ощутив боли аккуратно взглянула в ту сторону.

— Будешь скулить, я тебе ее сломаю. Понял? — рявкнул парень, выворачивающий руку тому, кто хотел минуту назад ударить меня. Он был весь в черном. Слегка великоватая черная майка, черные джинсы с прорезями на коленях, легкая черная куртка и черная кепка с красной буквой Х. Отшвырнув парня в сторону, он резко шагнул в круг, отчего я еще больше сжалась. Если бы я умела уменьшаться в размерах, то сейчас была бы не больше муравья. Этот тип смотрел так цепко и пристально, как будто проверял подлинность купюры, в сомнительном обменнике.

— Ты что здесь делаешь? — он говорил небрежно, чуть склонив голову набок.

Сердце стучало в висках так, что, казалось, сейчас лопнет какой-нибудь сосуд, и я умру не от побоев, а от кровоизлияния.