Пустышка (СИ)

Так и не привыкнув к придворной жизни, дворцовым интригам и лести придворных аристократов, которые в лицо говорили одно, а за спиной обливали ее презрением и ненавистью, она, «покрутившись» при дворе пару месяцев, поняла, что эта жизнь не для неё, а вот одеваться в красивые дорогие платья, носить эксклюзивные драгоценности, жить в роскошном доме в центре столицы на зависть всем знакомым, посещать столичные театры и выставки на пару с императором ей нравилось. А ещё она получала огромное моральное удовлетворение от кислой физиономии Андриса Йоргуса каждый раз, как они сталкивались.

Детей она устроила в лучший приют империи, навещала их раз в месяц, что только не придумывая для Ансара в качестве оправдания своего отсутствия. К ее удивлению и радости, он всегда верил ей и ни в чем не подозревал. Ансар очень полюбил ее. А она любила его. Искренне. И не только потому, что он был императором. И любимый мужчина это знал и чувствовал, поэтому, наверное, и доверял.

Молодая женщина продолжила собирать вещи, а перед глазами стояли последние минуты с Ансаром и его холодное замкнутое лицо. Глаза, всегда смотревшие на неё с теплотой и обожанием, теперь были ледяными и колючими.

Ансар велел позвать герцога Йоргуса, и от его тона сердце сразу похолодело. Она поднялась на ватных ногах и, спотыкаясь, поковыляла к дверям.

— Герцог Йоргус, император просит вас зайти.

Вельможи проводили удивлёнными и любопытными взглядами худую спину второго по значимости аристократа империи.

— Герцог, на приют госпожи Роннигус должно быть совершено нападение «невидимок». Нужно предотвратить его, — отрывисто и нервно произнёс Ансар.

— Я уже в курсе, ваше величество. К сожалению, предотвратить его не удалось, и оно состоялось, — ответил герцог, и на изумленный взгляд императора добавил: — О нападении узнали случайно, буквально за час до него. В приют отправился Диннар Роннигус, командир полиции провинции и брат госпожи Мадлен. Он просил о помощи у герцога Аверина, поскольку ждать её было неоткуда, так как все полицейские из его и соседних провинций на целую неделю отправились на учения и соревнования на Юг империи. Поэтому на защиту приюта отправились герцог Аверин, граф Террич, барон Дарни со своими людьми.

— То есть помощь отправлена?

— Самые сильные маги империи, ваше величество.

Со вздохом облегчения Ансар откинулся на подушки и тут же наградил герцога колючим внимательным взглядом.

— Как Андрис мог узнать о нападении? — холодно спросил он у герцога Йоргуса, а сердце Катрины замерло в ожидании ответа.

— Он был вместе со мной, когда герцог Аверин получил послание командира Роннигуса и обратился ко мне за содействием, — невозмутимо ответил герцог, и было непонятно, удивлён он вопросом императора или нет.

— Ты уверен, что… Андрис не имеет никакого отношения к Невидимой Ровении? — как можно спокойней спросил Ансар — подозревать лучшего друга в подобном было ужасно.

— Уверен. Я знаю своего сына, — твёрдо ответил герцог. — И вы знаете, что я не в восторге от него и его морального облика, но быть причастным к «невидимкам»… нет, не может этого быть.

Глава 21

— А если ты ошибаешься? — голос императора сел от скрытого волнения.

— Уверен, что нет, — твёрдо ответил герцог Йоргус.

Некоторое время Ансар молчал, не сводя со своего менталиста пристального изучающего взгляда.

— Ты знал, что у меня есть дочь? — на лицо императора было лучше не смотреть, но герцог не отводил от него спокойных глаз. За много лет каких только «лиц» императора он не видел.

— Знал.

— Почему ничего не сказал?

— Это не мое дело, ваше величество. Я ваш советник по внешнеполитическим вопросам, а не по сердечным.

Лицо Ансара скривилось, но он продолжил допрос.

— А то, что у моей… — император здесь запнулся, — женщины есть ребёнок от другого мужчины, ты тоже знал?

Герцог кивнул с невозмутимым лицом.

— И то, что… мальчик… твой внук? — язвительно процедил Ансар.

В серых глазах королевского менталитета теперь появилось искреннее недоумение.

— Мой внук? Никас Сорус — не мой внук, ваше величество.

— Никас Сорус — он же… — император вопросительно посмотрел на застывшую бледную Катрину.

— Эндрю Йоргус, — тихо ответила она, не в силах смотреть в глаза герцога, который всегда прекрасно относился к ней, в отличие от других придворных и собственного сына, защищал ее от них, учил, как надо вести себя при дворе, подсказывал, что можно, а что нельзя говорить императору. — Хотя имя «Йоргус» он не получил, ваша светлость. Сын записан на мое имя.

Ансар неожиданно стал хохотать. Приглушенно. Хрипло. Зло. Насмешливо. С торжеством. Его всезнающий менталитет неожиданно пропустил собственного внука, а пустышка-простушка обвела вокруг пальца двух самых родовитых аристократов империи, один из которых к тому же лучший менталист империи. Где это видано?! Как это вообще могло произойти?!