Путь

У них была действительно сильная фила, в их схоле училось больше всего детей — почти пять тысяч человек. Конечно, половина были девчонки, две трети — малолетки, но оставшаяся часть была практически непобедимой. Тем более что только у них в филе работала самая сильная во всём полисе спортивная школа имени Попенченко, которую в народе называли «По печени». Алекс тоже занимался там всё детство и юность, бездумно перепрыгивая с одного единоборства на другое, но никогда не становясь каким-либо выдающимся спортсменом — так, вторые-третьи места на городских соревнованиях. Хотя некоторые знакомые ребята становились не только чемпионами Ахеи, но и не раз выигрывали Золотой кубок Союза полисов. Он вспоминал, как раньше…

— Шурик! — знакомый, давно мучавший его душу голос всколыхнул сердце. Отказываясь поверить, он замер и закрыл глаза. Потом резко открыл их и медленно повернулся.

Это была Алиса.

*

— Шурик, как хорошо, что я вас нашла, — Алиса громко крикнула и махнула ему рукой так, что даже прохожие обернулись. На ней была накинута розовая тонкая жилетка, голубые джинсы и бежевые кеды. Девушка смущённо улыбалась, подзывая его к себе. Боже, она была прекрасна — хрупкая, юная, безупречно красивая, притягивающая к себе взгляды. Шурик остолбенел и очнулся только, когда какой-то проходящий рядом мужик пробасил:

— Тебя такая девушка зовёт, а ты как телепень!

И Шурик побежал к ней. Остановившись подле в нерешительности, он замер и как можно более спокойно сказал:

— Здравствуй. Те.

— Привет, Шурик, дружочек, мне срочно нужна твоя помощь, — она мягко положила ему руку на плечо. — Пойдём, в мобиль сядем.

Сев и захлопнув дверь, Алекс почувствовал внимательный взгляд Алисы и утонул в её глазах. А она в это время быстро заговорила:

— Шурик, послушай меня. Мне нужна помощь. — Она сглотнула, и её глаза увлажнились. — Папа умирает.

— Аттал Иванович умирает? — очнулся и не поверил Алекс. — Но что с ним могло?..

— Инсульт, — произнесла она, недослушав. — Кровоизлияние.

— А точно? Кто ставил диагноз? — сразу начал пытаться помогать Алекс.

— Профессор Гавриловский в Аквилейском госпитале, — отрицательно покачала она головой, и Шурик стих. Это все меняло. Имя Гавриловского слишком много значило в научной среде, чтобы отрицать его мнение.

— Алиса, скажи, чем я могу помочь? — решительно выдохнул он.

— Я бы хотела, чтобы ты, знаешь, посмотрел на него, бумаги медицинские почитал, у дядь Вити должны быть. Сможешь? Скажешь потом его диагноз русским языком, что да как. Мы должны знать, Шурик, понимаешь, я должна знать правду. — Нижняя губа Алисы задрожала, и по щеке мелькнула вниз слезинка.

— Конечно, конечно, Алиса, какие вопросы, поехали! — заволновался Шурик.

— Погоди-погоди, а у тебя паспорт с собой? — она сбила его с мысли.

— Паспорт? Зачем, Алиса, зачем мой паспорт? — удивился он.

— Там есть такая формальность… — замялась она и вдруг психанула со слезами. — Шурик, а не все ли тебе равно? Хочешь помочь моему папе или нет, ты так прямо и скажи! А то — то да, то нет!

— Конечно хочу! Это, сейчас, погоди, сбегаю за паспортом! — и Шурик помчался домой.

Через пять минут, запыхавшись, он забрался в её мобиль, и Алиса дала по газам.

По дороге Алекс успел сто раз извиниться и даже получить в награду её смех.

Алиса призналась, что тоже не помнит ничего с той ночи, причём с начала.

Александр не стал углубляться в эту тему, а перевёл разговор на её отца.

Элис ответила, что Аттал был на дне рождения, где и случилась беда.

А ещё сказала, что нужно быть свидетелем что-то типа завещания.

Для этого нужен совершеннолетний житель Ахеи. С паспортом.

Алекс понятливо покивал, и они болтали, пока не приехали.

Она побежала переодеваться, а его оставила на кухне.

Прежде показала ему на чайник, на сахар, на стул.

Алекс огляделся. Он сидел на большой кухне —

Между ней и залом была широкая стена.

Вдруг в зал кто-то вошёл, вроде сел.

А может, и нет. Что-то сшуршало.

И потом наступила тишина.

Алекс тихо хлебал чай.

Выйти в комнату?

Остаться тут?

Решение.

*

— Здорова, Валера, брат! — загрохотали быстрые шаги, и раздался резкий голос. — Чё, прикемарил чутка?* (задремал?)

— Здорова, Комар. — Послышался вздох дивана, с которого приподнялись. В воздухе пронёсся шлёпающий звук рукопожатия.

— Был у Аттала-то? Видел, как его скособочило? — снова послышался колкий голос, взвинчиваясь. — А ведь он с самого начала тогда говорил, что у него башка трещит. Тукает, говорит, у глаза. Потом приехали, винишка выпил, вроде, всё прошло. А на утро встаёт…

— Где всё произошло то? Вы же к Микеле на день рождения поехали? — было слышно, как снова плюхнулся на диван Валера.