Путь

Для Мо-цзы и его последователей Небо было моральным божеством, которое ясно указывало людям, что хорошо, а что плохо. Чтобы жить праведно, людям надлежало следовать принципам добра. Если они это делали, Небо их вознаграждало, если нет – наказывало. По мнению Мо-цзы, современники не следовали божественным указаниям, и потому в обществе царили безнравственность, упадок и смута. Моисты хотели перестроить общество по моральному кодексу «Тянь». Мо-цзы полагал, что, если людям внушать, что в основе мироздания лежит некий справедливый моральный кодекс, они будут вынуждены вести себя нравственно и общество станет лучше. Сосредоточенностью на искренней вере, настороженным отношением к ритуалу и убежденностью, что доброе божество сотворило мир гармоничным и предсказуемым, моисты живо напоминают первых протестантов.

Идеи протестантизма лежат в основе многих постулатов современного мира, которые мы принимаем как само собой разумеющиеся. Верим мы в Бога или нет, протестантские аксиомы нашего мировоззрения почти не изменились. Мы – константные сущности, населяющие константный мир. В своих действиях мы должны руководствоваться рациональным выбором, просчитывая, что принесет нам пользу, а что вред. Если мы познаём себя, планируем шаги к процветанию и неустанно идем к нему, нас ждет благоденствие и личностный рост. Одним словом, мы моисты.

Если конфуцианцы говорили о человеколюбии, что его нельзя ограничивать абстрактным определением, но можно по-разному понимать в каждой конкретной ситуации, то Мо-цзы предлагал предельно простую формулировку: человеколюбие – это то, что приносит пользу наибольшему количеству людей. Не важно, как вы относитесь к тем, кто вам ближе всего, утверждал философ, ибо у любви не должно быть градаций. Мужчинам и женщинам следует стремиться к тому, чтобы любить всех одинаково. Точно так же четыре века спустя Иисус учил любить ближнего, любить врага и подставлять левую щеку. А сегодня нас призывают жертвовать на благотворительность, заниматься волонтерством и заботиться о неимущих.

Разумеется, Мо-цзы понимал, что у людей нет естественной тяги к нравственному поведению и что на этом пути им мешают эмоции и себялюбивые желания. Философ считал, что обществу необходимы рычаги, которые подталкивали бы человека к правильному поведению. В арсенал таких рычагов он включал поощрения (признание, деньги, слава) – для тех, кто ведет себя достойно, и наказания (позор, разжалование, штрафы) – для тех, кто не соблюдает морального кодекса. Если убедить людей, что они живут в мире с четким разделением на правильное и неправильное – где за усердную работу награждают, а за плохие поступки наказывают, – они будут подавлять свои примитивные эмоции и станут лучше. Мо-цзы не сомневался: стоит лишь запустить правильную систему, и мы получим общество, которое выгодно всем. Он называл его «миром всеобщей любви».

***

Мэн-цзы был категорически не согласен с Мо-цзы. На первый взгляд его позиция кажется странной: что можно возразить против справедливого мира, где усердный труд приводит к процветанию, добро легко отличить от зла и всех любят одинаково?

Но Мэн-цзы воспринимал мир совершенно иначе, с позиций конфуцианства. Он считал его непредсказуемым. Трудолюбие не всегда ведет к благоденствию. Плохие поступки иногда остаются безнаказанными. Ничего нельзя гарантировать; нет неизменной высшей гармонии, на которую можно опереться. Мэн-цзы полагал, что мир разобщен, вечно пребывает в беспорядке и над ним нужно непрерывно трудиться. А тот, кто не понимает, что нет ничего постоянного, не сумеет ни решать правильно, ни жить в полную силу.

Такую идею трудно принять, и мы знаем, что даже Мэн-цзы пришел к ней не сразу. Кстати, о жизни и характере этого философа нам известно больше, чем о ком-либо другом. «Мэнцзы», собрание рассуждений мыслителя, составленное учениками после его смерти, богато описаниями, диалогами и фактами, раскрывающими нам человека, которому ничто человеческое не чуждо. В этом притягательность книги: она передает ощущение сложной и несовершенной жизни. Мэн-цзы не безмятежный Будда и не самоотверженный Иисус. Вместо благодушного и кроткого мудреца мы видим искрометного, деятельного, волевого, порой заносчивого и вообще, что называется, неоднозначного человека – который тем не менее стремился к добру, но не мог жить согласно своей философии.

Мэн-цзы полагал, что люди своими действиями непрерывно сплетают ткань этого мира, и поэтому идеи Мо-цзы представлялись ему особенно опасными. Он не верил, что моисты построят общество гармоничных отношений и всеобщей любви. Они просто превратят людей в павловских собачек, выработав нужные рефлексы методом кнута и пряника. В результате получится общество, в котором будут мыслить исключительно категориями личной выгоды: что мне надо сделать, чтобы получить то, чего я хочу?