Путь домой

Маленький Самец явно хотел, чтобы я осталась с его семьей, но я не могла пойти с ним, потому что в его доме не было моего человека. Мой человек – это Лукас.

Теперь я узнала кое-что, чего раньше не знала. Там, где стояли здания, попадались приятные люди, которые давали собакам лакомства, и там же были круглые и квадратные баки, полные еды, которую легко можно было из них достать. В городах была еда.

Но я не могла выполнять «Иди Домой» и одновременно оставаться в этом городе.

Я повернула нос в том направлении, которое, как я знала, приведет меня к Лукасу. В той стороне не было города, не было зданий. Там были холмы, ручьи и деревья, и еще я чуяла доносящийся оттуда запах снега. Если я хочу выполнить «Иди Домой», мне придется обходиться без стаи и идти через высокие холмы, где нет людей.

Маленький Самец уже зашел во двор перед одним из домов и сейчас смотрел на меня. Какая-то часть меня очень хотела пойти за ним – на его шерсти остался запах нескольких человеческих рук, и было бы так приятно снова спать на мягкой подстилке и получать еду и ласку от людей.

Я чувствовала себя в безопасности в этом городе с машинами и людьми, которые кормили хороших собак с рук. За те несколько дней, что я шла по тропе, поняла, что там, в холмах, есть неизвестные мне опасности, животные, которых я никогда раньше не видела, и места, где не смогу найти еду. Если я останусь здесь, с Маленьким Самцом, обо мне будут заботиться. Если же я уйду в холмы одна, там меня ждет опасность.

Но я не могла одновременно быть с моим человеком и с Маленьким Самцом. Я отвернулась от него, глубоко вдохнула ночной воздух и отправилась в холмы, чтобы найти моего Лукаса.

Глава 13

Когда огни и запахи города остались позади, мне стало не по себе. Мой путь освещала луна, но оставшись в одиночестве, я чувствовала себя уязвимой, как будто побыв какое-то время в стае, я вдруг откуда-то вспомнила, что собаке куда безопаснее передвигаться в обществе других собак. Теперь я также понимала, что мне придется идти много дней. Когда я взбежала по горке, чтобы перепрыгнуть через забор, меня подгоняла уверенность, что я уже очень скоро окажусь дома, но теперь я понимала, что, возможно, буду идти и идти, а запах города, где находится мой дом, будет по-прежнему оставаться далеким.

Я провела ночь у реки, где в земле было углубление, в которое могла лечь собака. Несколько раз я просыпалась, потому что слышала и чуяла каких-то маленьких животных, но они не подходили ко мне близко, и запахи всех их были мне не знакомы.

Тропа, по которой я шла, не всегда вела меня в том направлении, в котором мне нужно было идти, но даже свернув на время в сторону, она в конце концов всегда поворачивала обратно, так что, оставаясь на ней, я все-таки продвигалась к моей цели. Ее более твердая и гладкая земля позволяла мне двигаться намного быстрее, чем когда я пыталась пойти напрямик, и мне приходилось перелезать через скалы и другие препятствия, преграждавшие мне путь. На тропе оставались запахи людей и животных, так что не сходить с нее было легко.

Люди, идущие по тропе, объявляли о своем приближении разговорами и громкими шагами, так что я всегда знала, когда нужно свернуть в сторону, чтобы дать им пройти. Я не хотела опять ехать на машине.

Когда стемнело, я нашла ровную площадку, пропитанную запахами множества людей. На ней было расставлено несколько деревянных столов, рядом стояли металлические столбики, на них – ведра с золой, и над всем этим витал дразнящий аромат горелого мяса, но, когда я встала на задние лапы, чтобы получше разобраться, что к чему, мне удалось слизнуть с решетки, находящейся над золой, только слабый мясной след.

Намного более многообещающим оказался круглый бак, похожий на тот, в который забиралась Самка из стаи, хотя этот был не из пластика, а из металла. Я попыталась запрыгнуть на него так же, как запрыгивала она, уцепившись передними лапами за его край и скребя его стенку когтями задних, но мне удалось только опрокинуть его на землю. Я почувствовала себя виноватой, потому что когда я так же опрокидывала мусорное ведро в кухне нашего дома, Лукас говорил мне, что я плохая собака, но это не помешало мне отыскать внутри кусочки курицы и толстый ломоть какого-то сладкого лакомства, а также несколько сухих сухарей, которые были не очень вкусны. Курица хрустела у меня на зубах, когда я грызла ее косточки, и я вылизала пластиковую банку, в которой оставался восхитительный мясной сок. Я насытилась и, довольная, свернулась клубком под столом, чтобы провести здесь ночь. Утолив голод, я почувствовала себя в безопасности.

На следующий день тропа повела меня круто вверх на холм, и я быстро устала. Вскоре я снова почувствовала голод. И пожалела о том, что мне никогда не нравился «Хороший Моцион», игра, в которой Лукас или Мамуля бросали в подвал лакомства, чтобы я сбежала туда по ступенькам, быстро съела их и взбежала обратно на кухню. Теперь я бы с удовольствием играла в эту игру целый день, если бы Лукасу или Мамуле этого захотелось.