Путь домой

Ну что такое семь лет? Нет, в детстве это, конечно, чертова туча времени. Семь лет – это разница между первоклашкой и семиклассником. Или между учеником последнего класса начальной школы – ну, помните, это когда учительница еще одна, и она преподает почти все предметы – и математику, и родную речь, и окружающий мир, – и выпускником. То есть между ними почти пропасть! Но уже в двадцать пять разница стирается настолько, что люди с такой разницей в возрасте определяются социологами как «одно поколение»…

Однако, как бы там ни было, для него это было именно возвращение в юность. В то время, когда он был еще достаточно наивным и идеалистичным пареньком. Хотя сам Андрей тогда считал себя как раз циничным и брутальным типом, который знает, как устроена жизнь, и потому ему уже никто не сможет навешать никакой лапши на уши. Но на самом деле его в те времена просто несло по жизни, в которой он вроде как крутился, но при этом от него, по большому счету, ничего не зависело.

И не то чтобы он этого совсем не понимал. Нет, где-то глубоко внутри он об этом догадывался. Отчего там же, глубоко внутри, у него уже зародилась тайная обида на весь мир, выплескивающаяся наружу тем, что во всех своих проблемах, бедах и несчастьях он непременно обвинял не себя, а кого-то другого – тупых бестолковых покупателей, жадных хозяев рынка, все задирающих и задирающих арендные ставки, мэрию, «партию жуликов и воров», президента, да тех же пиндосов, в конце концов. Боже ж ты мой, каким глупым и бестолковым он тогда был! И какими мелочными и совершенно неважными кажутся все те важные и даже когда-то казавшиеся практически непреодолимыми препятствия на фоне даже одной слабенькой твари Кома!..

За прошедшее время «Комкодий» практически не изменился. Сегодня «гостей» было побольше, чем остатков команды «Тишлин» с тройкой еще оставшихся на тот момент в живых землян, но на то, чтобы разместиться комфортно, места вполне хватало. Андрей занял тот же отнорок, что и в прошлый раз, и сразу же начал обустраиваться. Эстилен со Шлейлой, как девушкам, позволили первыми воспользоваться мыльней, так что очередь должна была уже скоро подойти.

Кларианка вошла в состав команды потому, что официально они выдвинулись в этот рейд для выполнения специального заказа на весьма ценные ингредиенты, которые нужно было не только аккуратно вырезать, но еще и особым образом обработать для необходимой сохранности. А сделать это с требуемым качеством во всей команде могли только двое – Огром и Эстилен.

Если честно, землянин сначала рассматривал именно первую кандидатуру. Но от нее пришлось отказаться по одной весьма веской причине. Старому мастеру пришел вызов на лечение… Да-да, как выяснилось, его руку можно было восстановить. Причем в полном объеме. То есть включая и ее энергетические структуры.

Об этом Огрому поведал Ксагриф. Произошло это в тот момент, когда они, втроем со Стуком, гоняли Андрея по всему тренировочному покою… То есть сначала кларианец просто поинтересовался, по каким таким причинам Огром ходит с одной рукой. Мол, нет, я все понимаю: как наглядный пример подрастающему, так сказать, поколению – вариант лучше некуда. Ну, как наглядное подтверждение тому, к чему могут привести недостаточное старание и глупые ошибки. И подобная самоотверженность преподавателя вызывает уважение. Но не слишком ли затянулась демонстрация?

Огром тогда побагровел и… слава богу, не успел ничего сказать. Потому что Андрей, у которого екнуло под ложечкой, поспешно влез в разговор. Несмотря на то, что еще дирс назад был уверен в том, что ему даже дышать больно.

– М-м-м, наставник, дело в том, что у уважаемого мастера имеется давнее поражение энергетического тела. Вследствие чего все лечилы, которые до сего момента проводили диагностику, утверждали, что полноценное восстановление конечности невозможно.

– Хм, вот как? – Ксагриф нахмурился, потом задумчиво потер подбородок и, аккуратно опустившись на тренировочный мат, протянул руку к культе Огрома. – Позволите, мастер?

Тот несколько мгновений сердито смотрел на кларианца, потом перевел взгляд на землянина, который изо всех сил заморгал глазами, пытаясь донести до старика мысль о том, что надо непременно соглашаться. Огром слегка скривился, но затем нашел-таки в себе силы буркнуть:

– Что ж, попробуйте.

Диагностикой Ксагриф занимался недолго. Максимум пару саусов. После чего задумчиво хмыкнул:

– Да, теперь понятно… Случай, конечно, сложный, но, если честно, не вижу ничего неисправимого. Сам, естественно, не возьмусь, но знаю пару специалистов, которые с большой вероятностью смогут помочь.

Огром напрягся.

– Это точно?