Путь Дракона

Один из охотников стоял на лестнице. Молодой мужчина с широким подбородком и открытым лицом, одетый в ливрею Каллиамов. Он протянул обломок потемневшего от крови рога. Слуга, окликнувший барона Каллиама, словно ребенка потерявшего игрушку.

Доусон почувствовал как лицо его наливается кровью, а руки сжимаются в кулаки.

"Как твое имя," — сказал он, и охотник побледнел от звука его голоса.

"Винсен, сэр. Винсен Коу."

"Ты больше не мой слуга, Винсен Коу. Забирай свои вещи и покинь мой дом до темноты."

"Но милорд?"

"Ты хочешь чтобы тебя вдобавок еще и высекли, мальчишка?" — закричал Доусон. Никто на кухне не издавал ни звука, лишь изредка бросали на них беглые взгляды.

"Нет, милорд," — сказал охотник.

Доусон повернулся и пошел по темному коридору, Клара рядом с ним. Она не упрекала его. В полумраке лестницы она наклонилась и прошептала ему в ухо.

"Симеон потребовал горячую ванну по приезде и вместо того, чтобы выгонять всех из голубых комнат, я приказала слугам приготовить дом Андра. Тот, что в восточном крыле. Там намного приятнее и вдобавок есть эти умные маленькие трубки, которые не дают воде остыть."

"Хорошо," — сказал Доусон.

"Я приказала, чтобы не впускали никого кроме тебя, разумеется. Потому что я знаю, что ты захочешь поговорить с ним наедине."

"Я не могу мешать, когда король принимает ванну," — сказал Доусон.

"Конечно можешь, дорогой. Просто скажи ему, что я забыла тебя предупредить. Я несколько раз упомянула, что это твое любимое место отдыха после охоты, поэтому все будет выглядеть правдоподобно. Если, конечно, он не спросит слуг и те не расскажут ему, что на самом деле ты предпочитаешь голубые комнаты. Но подобное любопытство было бы грубым с его стороны, а Симеон никогда не позволял себе ничего подобного, как ты думаешь?"

Доусон почувствовал, как с плеч его упала тяжесть о которой он и не подозревал.

"Чем я заслужил столь идеальную жену, как ты?"

"Тебе просто повезло," — сказала она и легкая улыбка промелькнула на ее изящном лице. "Теперь иди, пока он все еще принимает ванну. А я займусь этим беднягой охотником, которого ты только что выставил. Им действительно следует знать, что не стоит обращаться к тебе когда ты не в духе."

Дом Андра располагался в стенах поместья, рядом с часовней и тем самым в отдалении от основных зданий. Синнайский поэт, чье имя он носит, жил там когда в Остелнигских падях правил король почитавший искусство малых рас, а Антея была всего лишь именем для небольшой ветви знати, живших в полднях пути к северу. Ни одна из поэм Андра не сохранилась в веках. Единственное, что он оставил миру — это маленький дом, который носил его имя и слова, высеченные перед входом — DRACANI SANT DRACAS — чье значение было также забыто.

Король Симеон лежал в ванне из обработанной бронзы в форме огромной руки Дартинайца, длинные пальцы согнуты и из них льется горячая вода поступающая из труб скрытых под ванной. Каменная чаша с мылом находится на полке на большом пальце. А витражное стекло делает теплый воздух золотым и зеленым. Слуги стоят у задней стены с мягкими полотенцами, чтобы высушить короля и острыми мечами, чтобы защитить его. Король поднял голову, когда Доусон вошел в комнату.

"Простите меня, сир," — сказал Доусон. "Я не знал, что вы здесь."

"Все в порядке, мой друг," — сказал Симеон, жестом подзывая слуг. "Я знал, что вторгаюсь в твои личные владения. Садись. Наслаждайся теплом, а я уступлю тебе как только вновь почувствую свои пальцы на ногах."

"Спасибо, сир," — сказал Доусон, когда слуги принесли для него стул. "Раз уж так случилось, я хотел бы поговорить с вами наедине. Это касается Ванаи. Есть кое-что, что вам бы лучше услышать от меня."

Король Симеон сел и на мгновение они перестали быть лордом и его подданным дворянином, а снова стали Симеоном и Доусоном. Двумя мальчишками благородного происхождения, полными гордости и достоинства. Презрение Доусона к походу Ванаи и его недовольство по поводу того, что его собственный сын вынужден был служить у Алана Клина были всем известны. И все же, Доусон высказал их еще раз, вкладывая весь свой гнев и уверенность в себе в свое признание. Симеон слушал, а слуги игнорировали его с одинаковым усердием. Доусон видел как выражение знакомого лица меняется от любопытства к удивлению, разочарованию и, наконец, к своего рода, отчаянию.

"Тебе необходимо прекратить эти игры с интригами Иссандриана," — сказал король Великой Антеи, откинувшись назад в своей ванне. "И все же, я молю бога, чтобы это сработало. Избавило бы меня от половины моих проблем. Ты слышал о Хартии Эдфорда?"

"О чем?"

"Хартия Эдфорда. Это кусок пергамента, который был обнаружен священником в библиотеке Севенпола, в нем содержится имя главы фермерского совета при правлении короля Дуррена Белого. Исходя из этого на севере хотят созвать новый совет фермеров и любой землевладелец у которого достаточно урожая, чтобы войти в него, будет иметь право голоса при дворе."

"Вы должно быт шутите," — сказал Доусон. "Они что собираются разъезжать на мулах по дворцу? Держать коз в садах Королевского Шпиля?"