Путь эльдар: Омнибус

Идя Путем Архонта, мы наблюдали за махинациями высших повелителей Комморры, которые принесли горький урожай. Мы узрели, как амбиции превратили их дом в поле боя и привели его на грань уничтожения. Мы стали свидетелями тому, как они, заложив семена собственной погибели, заставляли других платить по своим счетам столь долго, сколь возможно. И это, как мы можем предположить, темные эльдары.

Три истории переплетаются меж собой, каждая воплощает одну из граней расколотой души нашей расы. Каждая несет предупреждение, но также и крупицу надежды. Долгое время эльдары жили в изоляции друг от друга и от самих себя, отрицая части своего существования во имя того, чтобы выжить. И все же границы далеко не непроницаемы, когда они существуют лишь в нашем собственном сознании.

Такова роль скромных актеров вроде меня самого. Это наша роль — водить за нос Судьбу, пересекая границы, бросая вызов обычаям и насмехаясь над абсурдными нелепостями бытия. Это единственный способ показать нашему разделенному народу, что в этой мрачной и темной вселенной всегда есть чему поучиться даже у тех, кого вы глубоко презираете.

Гэв Торп

Тёмный сын

Гигант из огня и железа освещал собою святилище, омывая стены отблесками оранжевого и красного света. Его глаза были темными углями, его плоть пламенела под покрытой трещинами металлической кожей. Семь фигур возвышались в этом свете, облаченные в доспехи из темно-синих и черных пластин, увенчанные шлемами с причудливо изогнутыми рогами. В латных перчатках они держали длинные и широкие клинки, и лезвия клэйвов поблескивали в красном освещении. Позади, в тенях, скрывались другие, и во тьме едва различались их бледная кожа и сверкающие глаза.

Вошла еще одна. Она была облачена так же, как и другие, хотя ее доспехи были более богато украшены, а в качестве оружия она избрала пару изогнутых полуклэйвов, мерцающих от энергии.

— Страх, — произнесла клэйвекс. Ее голос доносился из-под шлема низким шепотом.

Слово повисло в воздухе, в то время как она начала мерить шагами пол перед неподвижными воинами. Семь пар глаз преследовали клэйвекса, пока она расхаживала от одного конца ряда к другому. Они высматривали любое промедление, любой момент сомнения, и их пальцы стискивали рукояти клинков.

— Страх правит нами. Все наше существование основано на ужасе, столь абсолютном и полном, что мы не можем назвать его по имени. Наши разрозненные сородичи — каждым из них правит этот страх, даже теми, что живут в Темном Городе внизу.

Клэйвекс, Наремун, остановилась в центре линии, в трех шагах от семи смертоносных бойцов, ищущих малейшие признаки слабости. Она находилась прямо перед Колидараном и пристально смотрела на него. Ее слова, казалось, были адресованы именно ему, и он спросил себя, знала ли она о честолюбивом стремлении в его сердце. Конечно же, знала, ибо таково же было ее собственное стремление, которое разделял каждый из тех, что становились инкубами.

— Мы не отвергаем страх. Мы не можем забыть свой страх точно так же, как не можем забыть о дыхании. Он — часть нас.

Наремун снова начала вышагивать, почти — но не совсем — поворачиваясь спиной к своим последователям-инкубам. Колидаран почувствовал, как Джурати позади него напрягся, но остался неподвижным. Как и Колидаран, Джурати знал, что время еще не настало. Наремун не проявляла подлинную невнимательность — она просто проверяла их, подначивала их. Три шага — небольшое расстояние, но недостаточно большое, чтобы атаковать и нанести чистый удар, не встретив сопротивления.

А для того, чтобы победить Наремун, понадобился бы один-единственный смертельный удар.

Колидаран видел ее в бою, как и все остальные. Он видел, как она сразила Сиамната, и Лагхинуира, и Норрианар. Он видел, как клэйвекс прорубает себе дорогу сквозь орков, и людей, и других эльдаров.

Шанса на второй удар не будет.