Путь эльдар: Омнибус

— Я сеятель смерти, а не целитель. Я убиваю, чтобы не быть убитым. Ты думаешь, все на твоем искусственном мире будут довольны моим присутствием? Меня будут избегать, может, и презирать, хотя твои сородичи часто утверждают, будто не ненавидят нас так, как мы ненавидим вас. Мой дух омыт кровью невинных, ты не сможешь его очистить. Ты не можешь изменить то, чем я являюсь.

— Ты прав, — Нароами улыбнулась и снова положила ладонь на руку Колидарана. Она слегка сжала ее. — Я ничего не могу сделать. А ты… ты имеешь власть быть всем, что пожелаешь, если сможешь избавиться от тьмы, которая наполняет тебя.

— И что ты сделаешь, чтобы освободить меня от поджидающего рока? Может, алаитокаи пошлют армии в Утробу Катастрофы, чтобы уничтожить ради меня Великого Врага? Так ты хочешь освободить меня?

— Ты всегда обращаешься к битвам, но ты мог бы подумать над альтернативой.

— Может быть, стать арлекином? Да, я бы мог навечно поклясться в верности Цегораху и надеяться, что Смеющийся Бог решит выхватить мой дух у Той, что Жаждет, когда придет время. Но увы, пою я плохо, а танцев не люблю.

Целительница переместила руку к серебряной цепочке подвески и вынула из-под мантии овальный камень рубинового цвета. Колидаран ощутил, как от драгоценности исходит ощущение тепла и защиты.

— Ты гордо демонстрируешь свой камень духа, как будто это может придать мне уверенности. Ты, наверное, насмехаешься надо мной? Показываешь щит, который я никогда не смогу носить. Да, ты можешь думать, что спасена от жестокого внимания после смерти, но для меня уже слишком поздно. Такому, как я, не дано подобного комфорта. Пират, наемник, вот какова моя судьба. Ты же была связана с этим камнем при рождении.

— Таков наш путь, — сказала Нароами. — Лучший из путей. Но не единственный.

Увидев искренность в глазах целительницы, Колидаран был заинтригован. Даже более чем заинтригован — он ощутил, как в его голодной душе зародилось слабое мерцание надежды, крошечная звездочка посреди темной вселенной.

— Есть другой путь? Я могу получить камень духа? Только не давай мне лживых обещаний, иначе я убью тебя на месте и без сожалений обреку себя на смерть.

— Это не просто, ибо для этого тебе надо родиться заново. Для того, кто прожил жизнь, подобную твоей, это будет болезненное испытание, и боль будет такова, что, возможно, полностью лишит тебя рассудка.

— Безумие? Это, похоже, не так уж страшно, ведь если я сойду с ума, то не буду знать, что меня постигло.

— Если такова будет плата за перерождение, выход останется только один. Ради твоего же блага тебя подвергнут эвтаназии.

— Наконец-то, угроза. Вы убьете меня, если у меня не получится?

— Поверь мне, это будет милосердием.

Колидаран поверил ей — такова была искренность, которую излучала целительница.

— Выбор исключительно за тобой. Я предлагаю лишь возможность, не гарантированное излечение.

Колидаран презрительно скривил губы, но это была скорее демонстрация, чем настоящее чувство. Выбор, который предлагали жители искусственного мира, который должен был быть известен Кенайнату, был соблазнителен. Даже больше, он обещал спасение, и мысль о нем все больше занимала разум Колидарана, становилась все сильнее, и по мере нарастания утихомиривала голод так, как это никогда не удавалось его холодному честолюбию.

— С одной стороны — безумие и смерть, — сказал он. — С другой — жизнь, полная насилия, обреченная на гибель в проклятьи и поглощение моей души на вечные муки.

Пока он говорил, вернулся страх, словно холодящий туман, который выполз из его сердца и наполнил руки дрожью. Если он попытается возродиться и потерпит неудачу, это ускорит приход бесконечной агонии. Но если риск оправдается…

Внезапно он понял свой ужас с иной стороны. В памяти всплыли наставления клэйвекса. Даже тогда, когда он искал высокого положения и величия, это было лишь для того, чтобы скрыть ужас, таящийся в сердце. Он осознал, насколько мелким, насколько пустым было его существование в качестве инкуба. Он научился выживать, но при этом лишился всех шансов на то, чтобы по-настоящему жить.

— Лучше малый шанс, чем никакого. Я принимаю твое предложение, целительница.

Прибытие на Алаиток прошло незаметно. Нароами отвела Колидарана к экзарху Кенайнату после того, как остальные воины и члены экипажа ушли. В сопровождении лидера храма он встретился с небольшим кабалом других экзархов Жалящих Скорпионов. Обсуждение было кратким и по делу.

— Его нужно принять, от новых учеников не отворачиваются — тут даже нет выбора.

Кенайнат находился в Зале Автархов с пятью другими Жалящими Скорпионами. Рядом с экзархом Смертоносной тени, опустив взгляд, стоял бывший инкуб, сдержанный и безмолвный. На нем было простое белое одеяние из Залов Исцеления, с которого свисало несколько поправляющих дух самоцветов, что способствовали выздоровлению.

— Он — враг, один из темных сородичей. Он не может стать одним из нас! — экзарх, которого представили как Кадонила, был полон гнева.

— Не о чем спорить, я сделал выбор, я не отступлюсь.