Путь эльдар: Омнибус

Пробормотав несколько молитв Ише и Азуриану, Лир поднялся и расстелил на чистом полу свой собственный плащ. Он снял Кервина и положил его на ткань. Затем он собрал другие вещи, принадлежащие Ривалину, и с горечью и сожаление в душе завернул их вместе с трупом в плащ с зелёными и золотыми символами Дома Тейрту. Подняв тело на руки, Лир повернулся и направился назад к своему джетбайку.

БАНКЕТНЫЙ ЗАЛ кипел жизнью, и Морфрэн был в своей стихии. Он сидел посередине длинной стороны стола для почётных гостей, потеснив Айдена, который расположился через пару мест левее него. Стул между ними остался незанятым, символически пустым, словно все ожидали, что в любой момент войдёт Владычица Айони и займёт своё место, но все другие стулья в зале были заняты, и несколько опоздавших были вынуждены есть и пить стоя или опираясь на края переполненного стола. Внезапно раздался тихий звук, словно на удалении пролетело насекомое. Этого оказалось совершенно достаточно, чтобы тонкий слух уловил его, он был вполне слышимым для того, чтобы привлечь внимание половины эльдар в зале, и они тот час же были всецело заинтересованы им, и это не ускользнуло от внимания других. Словно волна тишины прошла по шумной комнате; просвечивающие, жемчужные двери, медленно качнувшись, растворились. Все глаза повернулись на них, но ничего не появилось.

Морфрэн захохотал резким смехом, словно бы не в силах сдерживать напряжение или волнение, выплюнув на стол половину разжёванного куска мяса тьюрейр-йуга с кровью и стекающие вниз по подбородку струйки шипящего Эдрисиана. Он чувствовал направленные на него взгляды и смесь отвращения и изумления в зале, которая щекотала его экстрасенсорные чувства, заставляя радостно улыбаться.

Сегодня славный день, — начал он, но затем остановился, сделав на лице гримасу показного смущения. Он посмотрел вниз на стол, словно внезапно что-то нашёл. Разглядев кусок разжёванного тьюрей-йуга, плавающий на поверхности в его бокале, он выхватил его с удивительной ловкостью и отправил обратно в рот.

Взрывы отвращения ударили по нему со всех сторон сразу, и он с удовольствием усмехнулся, словно подпитываясь раздражением других. Он видел свою прекрасную Ориану в самом конце стола, её лицо было скрыто под лёгким, подобно вуали, капюшоном. Она даже не смотрела на него. В углу, на противоположном конце зала, он увидел Йзульт, которая стояла напротив стены чуть в стороне от веселья. Она была завёрнута в плащ, словно защищалась от ужасной бури, и он смог разглядеть очертания меча, по-прежнему висящего на перевязи. Её лицо было каменным и на долю секунды смогло ухудшить настроение Морфрэна.

— Сегодня славный день, — повторил он, на сей раз вслух, словно боясь, что его мысли могли не достичь всех.

Он всё ещё жевал мясо, поэтому его голос больше напоминал мычание и был невнятным.

— Сегодня мы празднуем великую победу Дома Тейрту! — объявил он, бросив беглый взгляд на Айдена, на лице которого отражалась беспорядочная смесь эмоций.

— И! — заявил Морфрэн, как если бы это было самостоятельным восклицанием. — И… и мы чтим память перехода нашей дорогой Владычицы.

Он затих, оставив аудиторию гадать, случилось ли это потому, что он был пьян или потому, что не мог вспомнить имя Айони.

Перед тем как продолжить, он быстро осушил свой бокал.

Сегодня наша доблестная Йзульт Тейрту-ан вновь сразилась с проклятыми Пауками Варпа из домена Ансгар, и разгромила их у врат ясновидца.

Раздался хор одобрения и чей-то шёпот, сама Йзульт хранила молчание.

— И… и наш дражайший Жоган, Айден Тейрту, сошёлся лицом к лицу с экзархом в Святыне Флюир-герна, разбив её планы нарушить Церемонию Перехода, изгнав её назад в регионы стикс-тан, где ей место. Так мой дорогой патриарх спас душу нашей возлюбленной Владычицы.

На этот раз хор одобрения был громче, как приличествовало статусу этой темы, но всё ещё на заднем плане слышался ропот неодобрения, и не прошло незамеченным то, что речь оставила Ориану весьма равнодушной.

— И… и эти события являются прекрасным поводом для пира, если нам когда-нибудь потребуется повод! — крикнул он, поспешно заканчивая свою речь и поднимая бокал в знак солидарности.

В следующий момент он понял, что его бокал уже пуст, поэтому он наклонился вперёд и схватил графин, опрокинув его полностью над своей головой вместо тоста.

Этого было достаточно, чтобы доставить удовольствие Морфрэну. Он почувствовал пьяное веселье присутствующих Тейрту. Стражам и их супругам нравились такие выходки. Им ещё не приелись богатство и власть, которые они получили, придя в Сентриум, а также он чувствовал презрение множества придворных Нэвир, которые соизволили посетить этот званый ужин.

«Лицемеры, — подумал он. — Если они терпеть меня не могут, почему приходят к моему столу? Не выношу их двуличие!»