Путь ярости

– Командир, я в лесу, четко напротив общаги, – приглушенно сообщил «лесник». – Ориентир – расщепленная молнией осина. Тридцать метров на юг от ориентира – и углубляйтесь в лес.

– Мы на верном пути? – спросил Турченко.

– А то каждый охотник желает знать… – забурчал под нос Семен Гончар.

– Да, товарищи, верной дорогой идем, – подтвердил Терновский. – У диверсантов здесь было лежбище. Я его обследовал. Двое курили в рукав, третий грыз леденец на палочке, а у четвертого, похоже, задница зудела – ворочался, целый окоп протер. Их было около десятка, командир. Или немного побольше. Ушли примерно полчаса назад. Один за сучок зацепился – оставил на нем клок маскхалата.

– Точно ушли? – уточнил Никита.

– Точно, командир. Выстроились в колонну по одному и гуськом убрались в лес. Засады я не чувствую. Откуда им было знать, что прибудет спецназ и решит прогуляться по их души?

– По следу сможем пройти? – Никита посмотрел на часы. Ночь благополучно стартовала, до рассвета оставалось часов пять. Диверсанты, конечно, будут плутать, путать следы, но не такие уж они следопыты, а эта чаща не такая бесконечная…

– Сможем, – уверил Терновский. – Это ночь, они сами ни черта не видят и будут повсюду оставлять следы… Подгребайте ко мне.

– Может, подогнать бригаду-другую и окружить лес? – задумчиво почесал небритый подбородок Гончар. – Ни одна мышь тогда не проскочит.

– Можно, – согласился Никита. – И будем ждать, пока у них в лесу патроны кончатся. Сема, ты голову давно проверял? Мы можем снять с позиций всю нашу армию, чтобы окружить этот долбаный лес. Но тогда эти милые люди будут отстреливаться, бросаться гранатами, ставить повсюду растяжки, и победа будет пирровой, вследствие тяжелых потерь. В этом отряде сплошные фанатики и наци, там нет мобилизованных, будут биться до последнего. Нам это надо? А так мы их накроем тихонечко, малыми силами, не числом, а уменьем. Мы же не собираемся сегодня умирать?

– Уж я-то точно нет, – проворчал Гончар. – Мне сегодня, между прочим, тридцатник исполняется, хочется отметить, как все нормальные люди, а не с пулей в башке.

– Вот и договорились, – хмыкнул капитан. – За работу, товарищи офицеры. И не забываем, что на нашем пути могут встретиться растяжки, мины, небольшие карательные отряды и прочие неожиданные вещи, включая полноценную засаду…

Маленький отряд воссоединился через несколько минут. Компактные фонари освещали примятости в траве. Терновский прополз по земле, потом поднялся на корточки, начал углубляться в лес. Остальные бесшумно следовали за ним, укрываясь за деревьями, напряженно вслушиваясь в звуки ночного леса. Замирали, когда ломалась ветка под напором ветерка, глухо ухала ночная птица, перелетала с ветки на ветку, шумно махая крыльями. «Эти парни далеко не лешие, – бормотал Терновский, припадая к земле. – Не сказать, что ступали след в след – попробуй наступи в такой темени. Но шли кучно, друг за дружкой, хорошо протоптали тропу». Растяжку обнаружили на пятой минуте и едва не вляпались в нее по самые уши!

– Сема, стой… – внезапно захрипел Копылов. По счастливой случайности свет от его фонаря плясал по ногам впереди идущего Гончара. А когда тот никак не среагировал, схватил его за плечо, зашипел. – Стой, слепая тетеря, погубишь всех…

– А чего слепая-то? – спросил Семен и заткнулся. Копылова не проглючило. Тонкая нить, мелькнувшая в бледном свете, не имела ничего общего с предметами природного происхождения. Вернулся побледневший Терновский – именно на этом участке черт его дернул сместиться на полметра левее!

– Никому не шевелиться… – Никита опустился на корточки. Растяжка оказалась короткой – не больше метра. Она упиралась в трухлявый пень, в который диверсанты и засунули Ф-1. В случае взрыва начисто разнесло бы не только этот пень, но и окружающие деревья и всю беззаботную компанию, не знающую, что творится у нее под ногами! Никита осторожно вытащил гранату, снял проволочную петлю с рычажка взрывателя. Лучше не проходить мимо такого вопиющего явления. Рано или поздно на гранате подорвется какой-нибудь грибник или сборщик ягод. Украинским диверсантам на это плевать, но в том и разница между украинскими диверсантами и «бездушными пророссийскими террористами»…

– Фу, мужики, простите, недоглядел, – шумно выдохнул Гончар. – Как колыбельную в голове на барабане отстучали…

– То ли еще будет, – усмехнулся Копылов. – Чем дальше в лес, тем истеричнее «ау», как говорится. Но, думаю, других растяжек мы не встретим.

– И все же посматривайте под ноги, – посоветовал Никита. – А с тобой, именинник, мы поговорим отдельно. Расслабился ты на свой тридцатый день рождения. Вперед, товарищи офицеры. До рассвета мы должны раскупорить этот гадюшник…