Путь истины. Очерки о людях Церкви XIX–XX веков

Роль и значение святителя Филарета (Дроздова, 1782–1867), митрополита Московского и Коломенского, велики не только в истории Русской Православной Церкви, но также в государственной и культурной жизни России в первой половине XIX века. Его личность уже современниками воспринималась намного шире рамок церковной ограды, в которых он жил и действовал. Гениальный проповедник, великий богослов, опытный церковный администратор, мудрый духовный наставник, митрополит Филарет был причастен к нескольким важным государственным актам, оказал влияние на процесс формирования русской национальной культуры, тем самым, пытаясь усилить влияние Церкви в русском обществе и воцерковить русскую культуру[1]¹.

Святитель Филарет (Дроздов)

Стоит заметить, что оценки личности святителя Филарета оказались весьма разными, подчас полярными, даже оставляя в стороне обязательный некогда «советский взгляд» на видного церковного иерарха как на «реакционера». В наши дни его изображали то твердым и неколебимым защитником всех существовавших в его время устоев – церковных, государственных, общественных, бытовых (Д.В. Поспеловский); то высокомерным и жестоким архиереем, напрочь отдаленным от окружающего мира (С. М. Соловьев); то премудрым и благостным старцем (Н.В. Сушков). И имеются основания для всех названных характеристик, но в них не вся правда, это скорее сложившиеся мифологемы о святителе. Тем не менее уже первые его биографы И.Н. Корсунский и протоиерей А. А. Смирнов на основании многочисленных документов использовали подлинно исторический подход к осмыслению такого большого и неоднозначного явления в русской жизни, как святитель Филарет.

Посмертная судьба святителя в церковной жизни также оказалась непростой. Он был причислен к лику святых в 1994 году, после многих своих выдающихся современников – святителей Иннокентия (Вениаминова) – 1977 год, Игнатия (Брянчанинова) и Феофана (Говорова) – 1988 год, которые при жизни признавали его авторитет как первого среди равных. Можно предположить, что церковное решение замедлялось не только опасением негативной реакции Советской власти, прочно закрепившей за митрополитом Филаретом ярлык «реакционера» и «монархиста», но также неоднозначным (до настоящего времени) отношением к его личности в церковной среде, где одни считают его жестким консерватором, а иные – мистиком и либералом.

Век Филарета оказался не только сложен, но и долог. Он жил в царствования Екатерины II, Павла I, Александра I, Николая I и Александра II, причем в последние три царствования был активным деятелем. Авторитет Филарета был настолько велик, что его называли «патриархом в отсутствие патриаршества»; в одной из современных публикаций его назвали «митрополитом всея Руси», и, по сути, это справедливо.

Стоит еще учесть, что на век Филарета

выпало несколько рубежных событий в российской истории, и митрополит московский не оставался безучастным свидетелем попыток реформ Александра I, нарастания имперской мощи государства при Николае I и «революции сверху» Александра II. Твердо и неизменно он отстаивал интересы Русской Церкви в утомительном и тяжелом подчас противоборстве с мощной бюрократической машиной империи. И его голос был голосом Церкви.

1

Все начиналось обыкновенно. Будущий святитель родился 26 декабря 1782 года (8 января 1783 года по и. ст.) в городе Коломне, в семье диакона Михаила Федоровича Дроздова и Евдокии Никитичны Дроздовой (Филипповой), и при крещении получил имя Василий.

Формирование личности Василия Дроздова началось в среде провинциального духовенства, под сильным влиянием русской православной традиции. Начальное и среднее образование он получил в Коломне, в декабре 1791 года поступив в Коломенскую семинарию, а продолжил с февраля 1800 года в Московской семинарии, находившейся тогда в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре.

В стремлении понять истоки формирования личности и формирования мировоззрения святителя Филарета необходимо обратиться к источникам влияния. Первый из них очевиден – это священнические семьи Дроздовых и Филипповых, во многом типичные для того времени по размеренному, патриархальному укладу жизни, верности обычаям и нравам провинциального духовенства. Но вот дед по отцу – вдовый протоиерей Федор Игнатьевич Дроздов оставил внуку иной пример: сам передав сыну приход, он отказался от мира, вел уединенный, почти аскетический образ жизни, погруженный в молитвенное стояние пред Богом.

Нельзя не упомянуть провинциальную атмосферу православной Коломны с ее десятком церквей и несколькими монастырями, с ее почти деревенскими радостями и забавами для мальчишек (купанием, лазанием по садам за яблоками).

Открытием для Василия стало пребывание в большой и шумной Москве, первопрестольной столице империи, куда уже докатились ветры перемен. Преобразования по западному образцу затрагивали все сферы жизни тогдашнего российского общества, ставя под сомнение привычные устои жизни, порождая новые вопросы и подчас вызывая острые конфликты.