Путь к океану (сборник)

Между тем зимою в Приамурье энергично гото­вились к прибытию новых поселенцев из России и к отражению возможного нападения неприятеля. Фре­гат «Паллада», разоруженный и зимовавший в Импе­раторской гавани, был подготовлен к взрыву, на слу­чай, если там появится неприятель. Люди на этот раз были снабжены всем необходимым в изобилии.

В Николаевске выстроили две большие казармы, три офицерских флигеля, дом для помещения гаупт­вахты, казначейства и канцелярии, склады, кузницу, мастерскую, флигель для инженера, эллинг, на кото­ром строилась шхуна-баржа для перевозов грузов по Амуру и лиману, 12 домиков для семейных сол­дат и т. д.

В эту зиму в Николаевске зимовало 820 человек, в Петровском – 80, в Мариинском – 150 человек.

Николаевск принял вид городка, намечены были улицы, на которых пока еще торчали пни.

Новопоселенцы на Амуре в свободные от работы часы развлекались: катались с гор, устраивали спек­такли, фейерверки, маскарады.

В Николаевске возник настоящий базар. Гиляки и гольды доставляли в городок дичь и рыбу в изоби­лии.

Невельской очень тревожился о судьбе петропавловцев, но так как его не извещали о мерах, которые предпринимаются для оказания им помощи, то он по­лагал, что все будет сделано помимо его участия.

В начале мая из Аяна прибыл на оленях нарочный с извещением от генерал-губернатора, что раннею вес­ною в Де-Кастри придет судно с семьей Завойко и другими семьями из Петропавловска. Невельскому приказывалось озаботиться доставкою их в Мариинский пост, а судно ввести в реку. Это еще более уве­рило Геннадия Ивановича и всех его сподвижников, что Петропавловск решено защищать до последней крайности.

Однако не успел Невельской, выехавший в Де-Кастри, добраться до Мариинского поста, как полу­чил сообщение, что в Де-Кастри прибыли транспорты «Иртыш», «Байкал» и «Двина» с семействами жите­лей и всем имуществом Петропавловского порта, а следом за ними идет Завойко с фрегатом «Аврора» и корветом «Оливуца» (который также зимовал в Петропавловске). По распоряжению генерал-губернато­ра Петропавловский порт снят и приказано все сосре­доточить в Николаевске на Амуре. Оказывается, что еще зимою Муравьев решился наконец на шаг, неиз­бежность которого давно, задолго до войны, предсказывал Невельской. Тяжело было генералу видеть, что рухнули его проекты о возведении Петропавловска в степень первоклассной крепости. Сознание собствен­ной ошибки и доказанная фактами правота Невель­ского еще более увеличили все возрастающую антипа­тию к нему Муравьева.

В разгар суровой сибирской зимы курьером из Иркутска в Петропавловск-на-Камчатке был послан через Якутск, Охотск и Гижигу есаул Мартынов. Он вез приказ об эвакуации Петропавловска. Этот от­важный человек проделал путь свыше 7 тысяч верст по пустынным и диким местам в три месяца, со ско­ростью, еще не виданной в этих краях. Он вовремя передал приказ, и Завойко раннею весною, под носом у вражеской эскадры, сумел со всем имуществом и кораблями уйти к Амуру.

Невельской с характерной для него благородной объективностью так отзывался о действиях Завойко:

«В. С. Завойко распорядился переброскою велико­лепно: еще не разошелся лед в Авачинской губе, как суда наши были вооружены. Лишь только тронулся лед, они вышли в море, забрав с собою все семейства и все имущество поста. Есаул Мартынов остался в Петропавловске начальником. Вскоре по уходе эскад­ры из Петропавловска туда явились англо-французы и, не найдя там ни судов, ни команд (кроме есаула Мартынова с несколькими жителями), сожгли казен­ные магазины и пошли в погоню за нашими судами в Японское море».

События войны 1854–1856 годов фактически дока­зали, что Петропавловск как порт, отрезанный от метрополии и не имеющий с нею внутреннего сооб­щения, не мог быть нашим главным портом на отда­ленном востоке и что подобный порт мог быть только в Приамурском и Уссурийском крае, то есть в мест­ностях, непосредственно связанных с Восточною Си­бирью внутренним путем, безопасным от нападения неприятеля с моря. Следовательно, все затраты, сде­ланные на Петропавловск, чтобы возвести его в сте­пень главного порта, были совершенно напрасны, и если сосредоточенные в нем команды и суда наши были спасены, то это обстоятельство нельзя не припи­сать особому случаю. Оставлять эти суда и команды на Камчатке при возможности разрыва с морскими державами было весьма неосторожно и, как реко­мендовал Невельской, следовало бы весною 1854 го­да перевести все из Петропавловска в Николаевск.

XXVIII. НОВЫЕ ЛЮДИ – НОВЫЕ ВЕЯНИЯ. НЕВЕЛЬСКОЙ ОТСТРАНЕН