Путь к перевалу

Бенецианов постучал карандашом о графин. Грюнталь снова заговорил:

— Какой же мощности должна быть твердая смещающая оболочка Земли, чтобы сдавливающие усилия могли привести к возникновению складчатых сооружений, подобным Гималаям? Мои расчеты показывают, что мощность оболочки должна быть около восьмисот — тысячи километров…

Новая волна возгласов прокатилась по аудитории. Тысяча километров! Невероятная, фантастическая цифра! Максимальные величины, которыми до сих пор оперировали геологи при характеристике мощности земной коры, не превышали семи десятков километров.

Грюнталь поднял руку:

— Я понимаю ваше недоумение, товарищи. Мне самому казалось удивительной столь громадная цифра. Но судите сами. Гипоцентры землетрясений устанавливаются на глубинах в четыреста, четыреста пятьдесят и даже больше километров…

— На тихоокеанском побережье до шестисот километров, — заметил Греков.

— Вот именно. Однако согласитесь, трудно представить, чтобы эти тектонические явления могли иметь место в пластичной оболочке.

Но это было неубедительным.

— А как же магма? — спросил с места Чепков. Докладчик улыбнулся:

— Я ждал этого вопроса. В самом деле, как в таком случае следует представлять себе магму, которая, судя по характеру залегания магматических пород, поднимается почти к самой поверхности Земли и даже изливается на дневную поверхность? Как преодолевает она эту тысячекилометровую толщу? По-видимому, ответ может быть только один. Магмы в том смысле, как мы это привыкли понимать, не существует…

Гул в аудитории усилился.

— Вот так номер! — воскликнул Володя Свиридов, оборачиваясь к Саше.

— Да, ничего себе теория! — сказал сосед Володи. — Эдак всю геологию…

— А так ее и надо, эту магму. Я за нее двойку схватил, — пробасил кто-то сзади под общий смех.

Явное замешательство было и в первых рядах. Все повернулись в сторону заведующего кафедрой петрографии. Греков нахмурился.

— Позвольте, — снова спросил Чепков. — Откуда же взялись магматические породы? Или они также, по-вашему, не существуют?

— Нет, почему же, — ответил Грюнталь, — породы существуют. Но все эти породы, которые мы называем «магматическими», на мой взгляд, образовались не из магмы, а за счет кристаллизации вторичного расплава, возникшего вследствие локального переплавления тех или иных пород оболочки Земли. Что же касается причин… Представьте себе, как сминается в складки толща пород мощностью в несколько сот километров! Расчеты показывают, что тепловой энергии, которая выделится в результате такой «операции», с избытком хватит на расплавление любых известных нам пород. Но дело даже не в этом. Вспомните, сколько не разрешимых до сих пор парадоксов мешает объяснить образование «магматических» пород из магмы, поднимающейся из недр Земли? Чего стоят один факолиты, эти загадочные интрузивные тела, имеющие форму изогнутой чечевицы и размещающиеся в сводовых частях складок. Они же, как вы знаете, не имеют никакой связи с другими «магматическими» телами. Так откуда же поступала сюда магма?.. А возьмите другие интрузивные тела. Ну, хотя бы наиболее крупные из них, батолиты. Все петрографы и тектонисты подчеркивают, что у них поразительно ровные боковые стенки. Но разве можно предположить, что магма, поднимающаяся откуда-то из больших глубин и имеющая колоссальное давление, не производит никаких механических воздействий на боковые породы? Да уж сам факт того, что магма почему-то всегда «предпочитает» проникать к поверхности Земли именно в момент складкообразования, и в основном в местах, приуроченных к наиболее интенсивной складчатости, то есть тогда и там, где и когда действуют наиболее мощные сдавливающие усилия и где, следовательно, особенно затруднено ее продвижение кверху, — разве сам этот факт не является величайшим парадоксом теории магматического породообразования? Таких фактов можно привести сколько угодно. Для их объяснения привлекалась и привлекается масса всевозможных гипотез. Но все вы знаете, что объясняя одно, эти гипотезы неизбежно вступают в противоречие с другим. И таким образом, парадоксы по-прежнему остаются парадоксами. Этим я отнюдь не хочу сказать, что моя теория вполне свободна от недостатков. Над ней, конечно, еще надо работать и работать. Но уже и теперь она вполне удовлетворительно объясняет многое из того, что было до сих пор неясным и противоречивым. Возьмите ту же форму интрузивных тел. Она просто как следствие выводится из самого механизма складкообразования.

Грюнталь снова подошел к доске и с помощью чертежей показал, как создаются те или иные формы магматических тел в зависимости от степени развития складчатости. Гул одобрения пронесся по аудитории.

Докладчик продолжал:

— Даже вопросы происхождения руд металлов, в которых до сих пор остается много неясного и спорного, могут быть решены на принципиально новой основе, проще и точнее, если исходить из предлагаемой нами теории тектонических процессов.