Путь к престолу

Все надувательство заключалось в том, что хольстебрюхены, рассказывая о богатом Виборге в одном переходе, забыли добавить «по суше». По суше так оно вроде и было, а вот по морю… Мои кораблики ползли, цепляясь за каждую подходящую или неподходящую мель, с такой скоростью, которая сделала бы честь самой быстрой из улиток или самой беременной из вшей, форсирующих мокрый тулуп! И вообще: это — не море, а длиннющий, извивающийся как припадочный удав, залив. Лим-фьорд, блин!..

Короче говоря, к тому времени, когда мы наконец достигли Виборга, о нашем визите и его целях был не в курсе только слепоглухонемой капитан дальнего плавания. А все остальные ждали нас, подготовив горячую встречу…

Стены Виборга щетинились копьями, над городом поднимались дымки от костров, где разогревались котлы со смолой, кипятком и прочими радостями. Вход в гавань перегораживала массивная цепь, а вдоль берега туда-сюда моталась изрядная орда конных и пеших встречающих. Общего веселья добавил на военном совете фон Паулюс, сообщивший, что его «красные» за участие в штурме потребовали какой-то «штурмгельд» — целых три пенса на человека. Бравый фон Паулюс раздал два десятка зуботычин, а одного, особо жадного, приказал повесить, но наемники были непреклонны: три пенса на рыло — и точка!..

Я уже собирался сообщить своему «герою Сталинграда», что сейчас просто велю перетопить его «красноармейцев» к свиньям собачьим, когда в голову мне пришла гениальная идея…

…Я постарался как можно грациознее перескочить на борт «Толстомясой девки» — судна фон Паулюса, и это у меня получилось. Почти. Если бы Джон не помог — свалился бы за борт, как пить дать. Но я не свалился. Джон помог. Отвесил мне такого пинка, что я птичкой-ласточкой перелетел разделявшие корабли три метра и твердо приземлился, а вернее — припалубился, точно с брусьев спрыгнул.

— Эй вы, красные! Меня все понимают, или переводчик нужен?

Короткое шевеление в толпе наемников и ко мне вышли младшие командиры. По совместительству — зачинщики бунта…

— Понимаем, ваше высокство. Хоть и говорите вы чудно, но понять можно…

Это произнес старший — мужик средних лет с одновременно простоватой и хитроватой физиономией. Его бы в форму переодеть — вылитый наш старший прапорщик Деревяко…

— Понимаете? Отлично! — сзади с шумом припалубился сержант де Литль, а секундой позже — его родичи. — Значит, штурмгельд хотите?..

Короткая пауза, а потом дружный утвердительный рев. Когда он стихает, «старший прапорщик» осторожно сообщает:

— По правилам, ваше высокство. По закону…

— По правилам, говоришь? Ну, если ты такой умный… Кстати, как звать?

«Кусок» мнется, но, наконец, выпаливает:

— Эрнст Тельман, ваше высокство. Эрнст Тельман из Гамбурга…

Хоть стой, хоть падай… Эрнст Тельман поднял бунт против Паулюса. Дожили… Интересно, а Гитлера у них нет?..

Скверная привычка думать вслух! Тельман тут же командует:

— Эй, ребята! А ну, приведите-ка сюда Хитлера! Их высокство желают его видеть!..

Не успел я оглянуться, как передо мной уже стояло громадное существо с внешностью скорее пещерного медведя, чем человека, и таким брюхом, что в сравнении с ним батька Тук выглядел бы стройным балероном. Толстяк шмыгнул носом, вытер его засаленным рукавом:

— Эта… Ну я — Хитлер… из Нюрнберга, значит… кашевар…

Ага. Такую кашу заварил — шесть лет расхлебывали!.. Хотя на Гитлера совсем не похож. Уж скорее — на Геринга…

— Как звать, кашевар?

— Меня?..

— Как зовут меня — я знаю. А тебя?

— Ади…

Охренеть!..

— Ну… эта… вообще… Герман Мартин Адольф — во! — Звероподобный кашевар гордо ухмыляется — Мы… эта… в Нюрнберге — не последние… Батя мой… он, эта… церковь расписал…

Ну, как же… Художники у них роду не переводятся…

— Ладно, красные, на вашего кашевара я полюбовался, а теперь — к делу! Тельман, — я отвязал от пояса свой кошелек, — смотри сюда!

Он послушно наклоняется.

— Видишь, сколько здесь?

— Ну-у-у…

— На, сосчитай!

Он начинает пересчитывать, беззвучно шевеля губами. Потом расплывается в удовлетворенной улыбке:

— Да тут, ваше высокство, поболе штурмгельда будет! — Он довольно прищелкивает языком, — Раза в три!

— Все слышали?

Нестройный рев, выражающий согласие…

— Значит так. Теперь сигнальте остальным кораблям с немцами, чтобы подошли поближе.

Минут через пятнадцать-двадцать еще три посудины подошли и встали борт о борт с «Толстомясой девкой», прочно ошвартованные друг с другом толстенными канатами. К нам перебрались несколько наемников с других кораблей. И теперь все выжидательно на меня смотрят…

— Джон. А ну-ка, отбери у Тельмана мой кошелек. Вот так… А теперь…

В этом месте стены Виборга подошли к самой воде, и словно нависают над волнами…

— Джонни, будь другом: закинь этот кошель в город.

Сержант де Литль размахивается так, словно собирается зачерпнуть с неба пару облаков, и… Кошель птицей взмывает в небо, на мгновение зависает в верхней точке и исчезает за стеной…

— Ваш штурмгельд там, — я взмахиваю рукой. — Идите и заберите его. Если вы не трусы, конечно…

С этими словами я отправился обратно на нашу «Морскую красавицу»…