Путь к социализму: пройденный и непройденный. От Октябрьской революции к тупику «перестройки»

Следует отметить, что до лета 1929 раскулачивание нигде не фигурировало как официальный партийный лозунг, и даже ноябрьский Пленум 1929 года не провозглашал раскулачивания или политики ликвидации кулачества как класса. Более того, имелись вполне определенные директивы против раскулачивания. 13 февраля 1928 года в письме партийным организациям по поручению ЦК ВКП(б) И. В. Сталин писал: «Разговоры о том, что мы будто бы отменяем нэп, вводим продразверстку, раскулачивание и т. д., являются контрреволюционной болтовней, против которой необходима решительная борьба. Нэп есть основа нашей экономической политики и останется таковой на длительный исторический период»[429]. 20 июня 1928 года И. В. Сталин в письме членам Политбюро ЦК вновь повторил этот тезис: «…нельзя бороться с кулачеством путам раскулачивания, как это делают иногда некоторые наши работники на местах»[430]. Наконец, июльский (1928 г.) Пленум ЦК ВКП(б) прямо предостерег против понимания чрезвычайных мер, как вытекающих из курса партии на усиление наступления на капиталистические элементы, и высказался против раскулачивания[431]. Ни весной, ни летом, ни осенью 1929 года эти установки не были пересмотрены — ни пленумами ЦК, ни XVI конференцией ВКП(б). Но именно в этот период произошли заметные сдвиги во внутреннем положении деревни и в хлебозаготовках, оказавшие серьезное влияние на фактический отход от этих решений, которые формально не были пересмотрены.

Курс партии на изживание условий, вызвавших в 1928 году применение чрезвычайных мер при хлебозаготовках, казалось бы, последовательно выполнялся. Были повышены заготовительные цены на зерно, хотя это повышение привело к тому, что средний уровень заготовительных цен 28/29 года составил только 96 % от уровня 1925/26 года[432]

. Правда, эта цена обеспечивала рентабельность производства зерна примерно в 20 %[433]. Рост закупочных цен в 1929 году определяют различной величиной (что объясняется отчасти тем, что в одних случаях данные даются за хозяйственные годы, а в других — за календарные). По расчетам А. А. Барсова оказывается, что в 1929 году цены плановых заготовителей составили реально 100,6 % к уровню 1927/28 гг., хотя Малафеев A. H., например, дает две цифры прироста за тот же период — 19,6 % и 30,1 %[434]

. При этом произошел значительный скачок цен на хлеб в частной торговле — более чем вдвое (по данным А. А. Барсова — примерно в 2,3 раза)[435]. Разрыв между ценами на сельхозпродукцию планового и частного рынка составил в 1928/29 году 202 %[436].

Что же случилось? Почему на частном рынке цены на хлеб поползли вверх? Случилось то, что и должно было случиться. Хотя валовый сбор зерновых в 1928 году (именно этот урожай и заготавливался в 1928/29 г.) был несколько выше, чем в 1927 г. (733,2 млн ц и 723,0 млн ц соответственно)[437], неурожай на Украине и Северном Кавказе привел к тому, что ржи и пшеницы было собрано примерно на 20 % меньше, чем в 1927 году[438]

. В результате заготовка зерна также оказалась меньше, чем в 1927/28 году. Тогда было заготовлено 110,3 млн ц, а в 1928/29 году — 107,9 млн ц[439].

Может быть, все эти обстоятельства не сказались бы столь ощутимо на обстановке хлебозаготовок, если бы не два фактора. Первый — хотя сокращение планового хлебооборота и размеров планового снабжения хлебом городского населения было незначительным[440], это произошло в условиях быстрого роста промышленности и численности городского населения, предъявлявшего возрастающий спрос на продовольствие. Именно это вызвало скачок цен частного рынка. Второй — связанное с острым дефицитом ресурсов для внутреннего рынка сокращение хлебного экспорта (см. табл. 24).

Таблица 24

Экспорт хлеба

| 1926/27 | 1927/28 | 1928/29

млн т | 2,488 | 0,426 | 0,0798

в % к 1926/27 г. | — | 17,1 | 3,27

^{Источник: Рассчитано по: Мошков Ю. А. Указ. соч. С. 52.}

Хлебный экспорт фактически потерял всякое реальное значение, вызвав крайнюю напряженность платежного баланса, и вынудив для обеспечения срочных платежей по уже заключенным контрактам продавать за рубеж ряд художественных ценностей из государственных музеев.