Путь к Свету

– Телеканалы завопят ещё раньше – на стадии обсуждения законопроекта, – возразил я. – А теперь собственно к делу. Направление работы со СМИ я считаю одним из ключевых в деятельности Администрации Президента, поэтому на пресс-секретаря будет возложен большой груз ответственности. Это должен быть человек, которому я мог бы доверять как самому себе. Он должен уметь быстро ориентироваться, держать язык за зубами и говорить только то, что нужно… Пресс-секретарь – это мои уста!

Мария Коновалова напряжённо молчала. Я невольно взглянул на её чувственные алые губы. Но тотчас с усмешкой отмахнулся от мелькнувшей в голове ветреной мысли.

– Теперь вы понимаете, чего я хочу от вас. Преданности и ответственной работы. Мне кажется, вы с ней справитесь… Если вы согласны, указ я уже сегодня подпишу, и с завтрашнего дня вы можете приступать к своим обязанностям. Я, конечно, вам буду помогать поначалу…

– Вы назначаете… меня? – удивлённо переспросила она.

– Да, Маша. И вот вам первое поручение – с руководством ВГТРК необходимо согласовать создание и работу нового канала, указ о котором будет подготовлен в ближайшее время. На все ваши вопросы я готов ответить…

Мы беседовали больше двух часов, после чего я отпустил её. Едва она ушла, появился Миша Князев.

– Что – на Старой площади? Идёт ремонт твоего кабинета?

– Обойдёмся без ремонта, – усмехнулся он. – Сейчас важно не потерять темпа работы. Ночью я заглянул в Интернет и нашёл список выпускников Академии с красными дипломами. Ты с ними хорошо знаком, и я подумал, что нам вместе следует отобрать лучших из них.

В списке из пятисот фамилий спустя час осталось девяносто девять человек. Я взглянул на часы, которые показывали без четверти девять, и недоумённо покачал головой:

– Незаметно сегодня время пролетело! Я просидел в этом кабинете, много говорил и ничего не делал. Кажется, день потрачен напрасно! И меня не покидает чувство, будто кто-то сзади держит надо мной какой-то тяжёлый предмет, который вот-вот упадёт на голову… Может, это бремя власти давит? – я улыбнулся. – Власть, когда достигаешь её, поначалу пугает, потом порабощает. Никто не выдержал искушения властью, кроме одного Иисуса Христа… Власть меняет всех, облечённых ею, поскольку люди слабы по природе своей, склонны превозноситься и впадать в гордыню. Нам с тобой всегда надо помнить слова Господни: «кто возвышает себя, унижен будет»! Но всё-таки что-то не так… в этом кабинете. Будто зло притаилось где-то рядом. Впрочем, мы теперь живём в самом центре дикого улья под названием Москва. Но не хочу тебе голову забивать подобной чепухой! Ступай… и передавай привет моей сестре.

***

На другой день, оказавшись в своём рабочем кабинете, я почувствовал себя дурно. В голове стучали какие-то молоточки. Таблетка, которую дал врач из мед. службы, принесла временное облегчение, но к вечеру боль вернулась…

За столом напротив меня сидел Дмитрий Громов, он принёс предложения по новой секретной структуре ФСБ. Мне казалось, что я схожу с ума. Неясный режущий звук бродил по моей голове, причиняя жестокое страдание. «Слуховые галлюцинации!» – думал я, терпеливо перенося боль.

Дмитрий Громов забеспокоился:

– Вы очень бледны… С вами всё в порядке, Андрей Владимирович?

– Вы не слышите этого звука? – спросил я, и на мгновение в глазах у меня потемнело.

– Какого звука? – удивился он.

Я схватился руками за голову:

– Скрежет, будто кто гвоздём раз за разом проводит по жести… Неужели только я один слышу этот звук? Боль невыносимая!

Дмитрий Громов выбежал за дверь и из приёмной вызвал врача, который осмотрел меня и сделал укол. Вскоре головная боль прошла, но звук не стихал и исходил как будто от стены. Врач посоветовал пройти обследование.

– Я был здоров до этого дня! Никому ни слова о том, что случилось. Дмитрий Иванович, а вас завтра утром – милости просим…

Я покинул здание Сената, а в автомобиле неожиданно обрёл покой и задремал. Меня разбудил охранник:

– Господин президент, мы – на месте.

Утром я с тревогой ехал в Кремль. «Неспроста эта головная боль и эти полуобморочные состояния. Что-то тут не чисто! Помнится, и мой предшественник одно время жаловался, что в этом кабинете ему бывает не по себе. Надо во всём разобраться».

В приёмной меня встречал Дмитрий Громов:

– Господин президент, я думаю, неслучайно вы слышите звуки в этом кабинете. Иногда в случае сбоя прослушивающей аппаратуры она издаёт сигналы…

– Вызовите охранников с металлодетекторами, – велел я секретарю. – Идёмте, Дмитрий Иванович, мы с вами поговорим об этом.

Я с опаской вошёл в собственный кабинет и уселся в президентское кресло.

– Вы говорите – прослушка, но почему тогда звук слышу я один? Честное слово, думал, что схожу с ума. Вот и теперь – пожалуйста! Сейчас звук такой, будто кто-то безостановочно стреляет из пулемёта… На даче, в машине – ничего подобного!

Появились сотрудники службы охраны. Я освободил своё место. Они обследовали стену, но ничего не нашли.