Путь к трону. Князь Глеб Таврический

Воины спешились. Один из них легко подхватил барана, лежащего связанным у него за седлом, и понес к статуе, окруженной большим кругом вкопанных камней. Внутри круга уже начала расти трава. Только старое кострище еще выделялось темным пятном. Воины быстро развели небольшой костерок, собрав сухие лепешки кизяка. Баран был разделан, и кости, шкура и голова положены к подножию статуи. Гзак осторожно смазал ее рот кровью жертвенного животного.

«Предок, – мысленно говорил он, – пусть наше кочевье будет удачным. Мы пойдем к урусутам, убившим моего брата. Будем жечь их жалкие постройки и насиловать их женщин. Люди, которые ранят землю, не достойны жить свободно, их судьба быть нашими рабами». Как всегда при мысли, что он будет резать и насиловать женщин, у него появилось возбуждение, и Гзак, оглянувшись на своих спутников, присел, чтобы они не заметили торчавших бугром штанов.

Они жарили на прутиках кусочки жирной баранины и кидали их в рот, когда один из них вскочил и с возгласом удивления показал на запад.

Гзак моментально раскидал недогоревший кизяк и присоединился к остальным, жадно рассматривающим длинную вереницу странных повозок.

Его товарищи возбужденно переговаривались, обсуждая, что это может быть. А Гзак для себя уже все решил:

– Богатые купцы собрали караван и идут в Дербент. Они думают, что куманы испугались урусутских коназов и попрятались по ущельям.

В его голове уже появились картины товаров, которые наверняка есть в этом караване.

«Если их удастся взять, – думал он, – наш род опять займет свое место в степи, будет кочевать, где захочет сам, а не там, где укажут на совете».

Джурай-хан сидел на кошме около своей кибитки и пил кумыс из оправленного в серебро черепа, когда раздались крики и к нему через кольцо охраны промчался на коне младший сын. Ловко спрыгнув, он припал к ногам хана:

– Отец, мы обнаружили в степи купеческий караван, он идет прямо на нашего балбала. Он очень большой, отец, предки посылают его в наши руки.

Хан нахмурился, его лицо явно показывало напряженную работу мыслей.

– Сын, ты точно уверен, что это купцы? Очень странный путь они себе выбрали. Они что, совсем не боятся идти по нашему кочевью?

– Отец, там шесть десятков огромных повозок, а между ними идет охрана, нам не удалось посчитать ее. Но их всего не меньше тысячи.

– Ха, как удачно началось летнее кочевье: боги посылают нам неразумных урусутов. Спасибо, Гзак, ты принес хорошие вести.

Хан допил кумыс и встал. Он сделал жест рукой, и к нему тут же подскочил старший охраны.

– Поднимай воинов, нас ждет битва.

Мы с Ратибором стояли метрах в ста впереди по ходу нашего движения. Он, сорвав травинку, периодически ее покусывал, рассказывая о своих сражениях, происходивших в этих местах. Неожиданно он встрепенулся и, упав, приложил ухо к земле. Я немедленно последовал его примеру и услышал ровный гул. Ратибор, глядя на меня, сказал:

– Не меньше тьмы всадников.

Когда мы повернулись обратно к каравану, над передней повозкой уже реял красный вымпел, а остальные быстро разъезжались в разные стороны.

«Да, – подумал я, – тренировки даром не прошли».

Мы проехали в оставленный для нас проезд, и его немедленно закрыла очередная повозка. С грохотом падали откидные щиты, для того чтобы закрыть низ повозок, гремели цепи, набрасываемые на прочные кованые крюки. Арбалетчики, усевшись на специальные сиденья, деловито проверяли свое оружие и укладывали поудобней болты. Кони все были выпряжены и привязаны под щитами, защищающими их от навесного огня. Я пробежал к телеге с пушкарями, пушка уже была заряжена, а запальная кочерга лежала на стойке в небольшом костерке. Все свободные воины работали лопатами. Колеса повозок были уже почти наполовину закопаны в землю, и только тогда с двух сторон большого кургана появилась сплошная стена всадников, их визг и улюлюканье наполнили воздух.

Когда Джурай-хан увидел почти правильное кольцо урусутских кибиток, его в первый раз кольнуло неприятное чувство, будто он что-то сделал не так. Но отступать было поздно, и он отбросил это чувство – выхватив лук, наложил первую стрелу и с гортанным кличем пришпорил коня.

Половцы наступали полукругом, на ходу они подняли луки, и тысячи стрел взлетели в воздух. Раздался жесткий стук в защитные щиты, но ни одна стрела не смогла пробить дубовой древесины.

«Интересно, – подумал я, – наверно, сейчас снаружи телеги станут похожи на гигантских ежиков».