Путь к Цусиме

Прис. пов. Адамов. He говорили-ли Вы, что русский народ ждет, что суд не только не разрушит своим приговором дисциплины, но и покажет, что нельзя карать людей невинных, лишь исполнивших приказ начальника? — Рожественский. Да, я это говорил. — Адамов. Прошу удержать в памяти знаменательные слова адмирала, доказывающие, что офицеры посажены на скамью подсудимых по одному недоразумению.

Прис. пов. Аронсон

. Если бы Вы отдали приказание отступить или сдаться, но нашелся бы один мужественный офицер, который, вопреки Вашему приказанию, стал бы увлекать команду не повиноваться Вам. Как бы Вы поступили в таком случае? — Рожественский. Я бы его застрелил…

Капитан 1-го ранга Лишин подробно выясняет на суде инвалидность бр. "Апраксин". Года за три до Цусимского боя этот корабль "во время плаваний во льдах помял себе носовую часть и сильно ее ослабил; затем он долго сидел на мели Гогланда и расшатал себе весь корпус; носовая башня была сдвинута с места, да так и осталась кривой. Корабль тек всей верхней палубой, которая не менялась, несмотря на то, что об этом просили много раз

. В Бискайском заливе в течение целых шести дней корабль был наполовину наполнен водой, даже в офицерских каютах. Башни уходили под воду почти целиком. Пришли в Суду, и 6 дней чинили корабль собственными средствами, чеканили стыки листов и заклепки, которые текли; а где нельзя было чеканить, заливали цементом… В бою 14 мая от сотрясения при выстрелах из своих орудий и от разрыва японских снарядов, которые падали близ борта, швы корабля и все заклепки сдали, броня совершенно отошла от борта… Все время на всех палубах стояла вода. После сдачи 15 мая корабль был настолько плох, что по прибытии в Сасебо почти тонул, и Японцы поторопились ввести его в док". А Рожественский и его также считал в числе "приличных" броненосцев.

Подобную же характеристику инвалидности и бр. "Сенявин" пришлось выслушать суду от старшего офицера этого корабля. "Перед выходом производили пробную стрельбу залпами из башен, поэтому вся палуба в пазах разошлась, и болты сдали. Жилая палуба очутилась в воде, а спускать воду было некуда… Надо было выкачивать воду ведрами. Люди шли неохотно на эту работу; приводили их за шиворот… Только придя к Скагену, законопатили и заделали палубу. А там опять началась свежая погода. На крупной зыби размахи "Сенявина" доходили до 25–28°; были и такие моменты, когда броненосец лежал на боку… Руль был неисправен еще и в Либаве, а в пути испортилась рулевая машина, пришлось переходить на ручное управление. По счастью в пути не было настоящего шторма; его наши старые броненосцы не выдержали бы… Но и без этого на корабле не было ни одной вещи сухой, везде вода… He доходя до Скагена, пришлось стать в море на якорь; но заложить кат никто из матросов не решался, — "утонешь"; баковый лейтенант, перенесший перед этим простудную болезнь, должен был лезть сам; при этом он окунулся в холодную воду"… И эту старую "калошу" на официальном языке тоже называют приличным броненосцем.

При одном посещении "Апраксина" в Либаве во время его ремонта и снаряжения контр-адм. Ирецким командир сделал ему представление о том, что старая палуба у броненосца течет и что следовало бы ее сменить. Ответом на это было только грубое непечатное ругательство и упрек: — "Вам бы все отстаиваться" (показание мичм. Тивяшева).

Для выяснения вопроса о быстроте спуска шлюпок и катеров на воду с корабля, который шел не на шлюпочное учение, а в бой, старший офицер с "Сенявина" сделал объяснение всей этой операции и дал подробный подсчет минимального времени, необходимого на это. По его данным надо было на эту работу употребить на "Сенявине" никак не менее полутора часов времени

, п. ч. шлюпки были залиты водой, на них были надеты в бою чехлы и наложены найтовы, а затем они были обмотаны сетями минных заграждений; стрелы не были вооружены, отводные блоки и подъемные тали были все убраны для того, чтобы они в бою не были перебиты, и чтобы осколками их не были ранены люди. Все приспособления для спуска были первобытны и в недостаточном числе; хлопотали перед походом об устранении этих недостатков, но на это никто свыше не обратил внимания…

Защитники подробно расспрашивали всех свидетелей относительно снаряжения эскадры Небогатова. Выяснилось, что Технический Комитет отнесся к снаряжению эскадры без достаточного внимания (см. стр. 315 официального "Отчета по делу о сдаче"). Председателем этого Комитета был адм. Дубасов. Защита ходатайствовала о его вызове в качестве свидетеля. Суд постановил отказать защите в этой просьбе на тех же формальных основаниях, как и раньше по поводу ее ходатайства о вызове в суд адм. Бирилева: о причинах, приведших нас к поражению под Цусимой, ведется особое дело, которое поручено следственной комиссии под председательством адм. Дикова.