Путь к Цусиме

Во время похода эскадры обнаружилось, что сделанные из гофрированного железа переборки на нижней броневой палубе крайне слабы и не смогут удержать напора воды, когда будет пробит борт. Затем все так называемые водонепроницаемые двери и горловины считались таковыми только на бумаге, в отчетах технических агентов морского ведомства, их принимавших "со всей строгостью", а на самом деле они оказались очень даже проницаемы…

А неисправность руля… Ею страдали многие суда и в бою; a броненосец "Орел" на переходе от Либавы до Мадагаскара испытал со своим рулем две серьезные аварии, заставившие броненосец оба раза выйти из строя.

Исправление серьезных повреждений у рулей на крейсерах "Изумруд" и "Жемчуг" потребовало в бухте Нози-бей весьма нелегкой и мешкотной работы. Над ней водолазные команды (из 14 человек) провозились одиннадцать суток, работая день и ночь на большой зыби и под угрозой подвергнуться нападению акул, от которых часовые ограждали водолазов выстрелами из винтовок[131].

Серьезные повреждения руля имели место в походе также на броненосце "Бородино", на многих крейсерах, миноносцах и транспортах[132], не исключая даже и флагманского корабля.

На переходе вокруг Африки до Мадагаскара весь экипаж морально был измучен постоянными остановками из-за поломки машин у транспорта "Малайя", который неоднократно пришлось вести на буксире[133]

; дойдя до Мадагаскара, решились наконец этот транспорт разгрузить и отправить назад в Россию.

На переходе от Мадагаскара до Аннама ту же печальную роль по части остановок сыграл броненосец 2-го класса "Сисой" с его растрепанными машинами[134]; думали оставить и его на пути в каком-нибудь порту, если бы только это не было так скандально…

Большие аварии неоднократно терпели также машины на броненосце "Бородино", на транспорте "Камчатка", на миноносце "Прозорливый" и на многих других судах[135]. Большая часть таких аварий происходила обыкновенно в ночное время; и остановки всей эскадры из-за этого были тягостны особенно тем, что в это время с часу на час ожидались ночные минные атаки на эскадру со стороны весьма подозрительных соплавателей; наши разведчики-крейсера почти каждую ночь открывали их в стороне от эскадры, линия строя которой в походе иногда растягивалась до 10 верст

[136].

После сделанного нашей эскадрой громадного перехода, механизмы на некоторых судах имели много дефектов; паровые и разные другие трубы[137], недоброкачественно исполненные, постоянно лопались, поэтому приходилось держать на некоторых судах не полное давление пара, зарегистрированное для них на бумаге, и убавлять из-за этого скорость хода для всей эскадры.

Различные другие, так называемые, технические "мелочи" так-же немало способствовали понижению боевых качеств нашего флота.

Скорость заряжания 12-дюймовых орудий, например, у нас оказалась почти вдвое меньшей, чем у Японцев ("Морск. Сборн.", 1906, № 3, стр, 191), а это при всех прочих равных условиях для нас было равносильно как бы уменьшению у нас числа работающих в данный момент тяжелых орудий почти вдвое.

Разница в числе прислуги, с которой обходятся при заряжании орудий — наших старого образца и японских нового — такова: при наших старых необходимо было иметь 4–5 человек, при японских новых — одно лицо; и, несмотря на это, благодаря совершенству механизма, была возможна такая разница в скорости заряжания.

Затем сложные установки различных специальных приборов на разных судах тоже были различны, а главное они были вовсе незнакомы персоналу другого судна. Части этих приборов, если и были иногда одинаковы по конструкции, не могли быть взаимно заменяемы по калибрам. К каким практическим неудобствам в деле ведут такие "мелочи", отлично понимает каждый инженер.