Путь к золоту Рюрика

Майя почесала ярко-синюю голову и все-таки кивнула старому профессору.

– Вот и замечательно, – промолвил он. – А сейчас всем до свидания и до встречи в пятницу. А вы, госпожа Виноградова, зайдите, пожалуйста, после обеда ко мне на кафедру, не забудьте.

На кафедру? Опешила Майя. Но зачем? О чем с ней хочет побеседовать Апраксин? О том, что нехорошо спать на занятиях? Она и сама это прекрасно знает. Просто вчера всю ночь она работала – готовила реферат по зарубежке, вот и не выспалась толком. Так зачем же она понадобилась профессору? Или не нужно было вылезать с вопросами о Шум-горе? Да, легенды красивые, но официальная наука старые сказки особо не признает. Хотя, надо признать, Шум-гора – место астральной силы.

Так, промаявшись до обеда и быстренько перекусив со Стешкой пирожками в университетской столовой, Майя заглянула на кафедру Истории России.

Сергей Юрьевич уже был на месте, работал на ноутбуке, но, увидев Виноградову, ласково поманил ее.

– Майя, заходите-заходите. Присаживайтесь. Я как раз просматривал вашу работу о ранних летописях Древней Руси. Хорошо, более чем хорошо. Вы большая молодец. – Апраксин еще раз внимательно взглянул на Майю.

Она покраснела и чуть не втянула голову в плечи.

– Спасибо, – промямлила девушка.

Она страшно терялась, когда ее принимались хвалить. Ей было стыдно, некомфортно, почему-то от похвалы она всячески открещивалась и даже отшатывалась.

И ясно, почему профессор разглядывает ее с таким недоумением. Неформалка с синими дредами, пирсингом в ушах, она никак не ассоциировалась с лучшими студентами на курсе. Ну, не носит она толстенные очки, как отличницы семидесятых, нет у нее тугих косичек с белоснежными бантами, слушает она странную музыку и одевается, мягко говоря, оригинально – как это все относится к ее познаниям по истории?

Майя давно смирилась, что ее внешность и внутренний мир кардинально отличаются между собой.

Сергей Юрьевич хмыкнул, поцокал языком, а затем спросил:

– Я хотел узнать у вас, Майя, вы записались уже на летнюю практику к какому-нибудь преподавателю?

Майя неопределенно мотнула головой.

– Нет еще, я не успела. Так лето и не скоро.

– По программе у вас должна быть археологическая практика в этом году. Я хотел бы записать вас к себе. Но это еще не все. Вы сегодня на лекции подали мне замечательную идею. Я в этом году хотел бы провести исследования, знаете где, никогда не догадаетесь – на Шум-горе и ближайших к ней курганах. Я уже отправил запрос, думаю, подготовиться успеем, тема и впрямь уникальная. Работы предстоит много. А вы, Виноградова, если не возражаете, мне в этом поможете…

1868 г. Санкт-Петербург

– Глаша, Глаша, Глафира, да где ты там прохлаждаешься? Не слышишь разве, в дверь звонят!!

– Иду-иду, извините, Аристарх Венедиктович, извините, на кухне позадержалась. – От быстрого бега по лестнице передник сбился в сторону, волосы, выглядывающие из-под накрахмаленной шапочки, взъерошились, потому Глафира перед дверью на несколько секунд остановилась отдышаться, а то что гость подумает о такой нерадивой прислуге.

А гость, точнее, гостья была весьма упряма и нетерпелива, дверной звонок она безжалостно терзала несколько минут, не прекращая это занятие, и когда дверь меблированных комнат на Мойке наконец-то распахнулась.

У порога стояла стройная дама в модном двубортном жилете, отороченном мехом куницы, в широкополой шляпе, почти полностью прикрывающей лицо, вдобавок на незнакомке была надета изящная темная вуаль, разглядеть гостью сквозь которую было проблематично. За спиной маячил изысканный дорогой экипаж, мужик на козлах придирчиво оглядел с ног до головы Глафиру, неодобрительно цокнул языком, мол, что так долго открываете, и кивнул своей молодой хозяйке.

Та немного приподняла шляпку, но лица все так же не было видно, и задала вопрос с небольшим акцентом: