Путь Кассандры, или Приключения с макаронами

Следующая моя книга была на планетном, а может и на английском, поскольку в ней оказалось много слов и понятий не перешедших из английского языка в планетный. Это была книга в жанре «фэнтэзи», и называлась она «Хроники Нарнии». Автор был англичанин, что меня приятно удивило. Читать ее было трудней, чем «Красную Шапочку», но в ней оказалось много того, ради чего я создавала свою Реальность, сама того не сознавая, – романтики и благородства, верности и отваги, мудрости и, конечно, поэзии. Я не могла от нее оторваться и читала каждую свободную минуту, почти забросив рыбалку. Наловив кучку рыбы для кошек, я садилась на берегу, раскрывала книгу и уносилась в прекрасную Нарнию.

Осень захватила наш остров как-то внезапно. За одну ветреную ночь почти все листья облетели с деревьев в парке и добрая половина яблок в саду осыпалась на землю. На всякий случай я набрала корзину яблок и отнесла на кухню. Попадавшие на землю яблоки я подбирать не стала – в сад повадился приходить со своей поляны Лебедь, они подбирал их, а на рассвете, когда я звонила первым утренним звоном, я спугивала то оленей, то кроликов, а однажды – целую семью кабанов. Когда вечерами я ходила в храм звонить и зажигать свечи, мне перебегали дорогу ежи, похоже, они тоже ходили в сад делать запасы на зиму, но яблок должно было хватить на всех.

Неожиданно со стороны Атлантики на остров налетел злой и холодный ветер. Он яростно кидался с высоты на землю, но, быв ею отброшен, снова с воем поднимался ввысь, срывая с деревьев последние яркие листья. Вслед за ветром пришли дожди. Дни стояли такие сырые и холодные, что я решила перебраться жить на кухню. У сестры Дарьи в прачечной стояли раскладушки для паломников, одну из них я притащила на кухню и поставила недалеко от плиты. Я приносила с утра побольше дров, растапливала плиту и почти не выходила из кухни, сидя у огня и читая чудесные сказки Льюиса. Читала я все лучше и к концу книги уже подумывала о том, чтобы начать читать книги для взрослых. Теперь я уже не столько опасалась книжных микробов, сколько боялась оставить на книгах серые пятна от своих рук – из-за постоянной возни с плитой и свечами я постепенно превращалась в настоящую Золушку, и руки у меня по вечерам никогда не были по-настоящему отмыты. Зная мать Наталью, можно было предполагать, что дядя Леша привезет с собой составленный ею списочек книг, которые он должен будет захватить с собой, и мне вовсе не хотелось, чтобы она когда-нибудь пожаловалась бабушке, своей старой подруге, что ее внучка перепачкала грязными руками самые ценные книги из монастырской библиотеки.

Благополучно окончив «Хроники Нарнии», я решилась пошарить по «взрослым» полкам шкафов. Моим чтением как будто кто-то незримо руководил: первая же книга, которую я раскрыла, оказалась настоящим подарком. Называлась она несколько витиевато, на мой взгляд: «Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться». Она составлена была из писем, которые некий Феофан Затворник писал своей подопечной, молодой девушке. Не отходя от раскрытого книжного шкафа, я с великим терпением прочла первое письмо, оно показалось мне скучноватым, и я хотела уже поставить книгу на место, как вдруг взгляд мой нечаянно скользнул к началу второго письма, и сердце у меня так и подпрыгнуло! Вот что там было написано: «А я растерялся в догадках: чтобы такое было? А вон что! Бабушка немножко болела. Ну, бабушка – победоносное слово. Для внучек нет теплее места, как у бабушек, нет и для бабушек дороже лиц, как хорошие внучки. И за это надо Бога благодарить…». Стыдно сказать, но я не удержалась и поцеловала эти слова, не смущаясь ни желтизной старых страниц, ни легким запахом пыли. Я унесла обретенное сокровище на кухню и тут же погрузилась в чтение. Далеко не все мне было понятно, и уж тем более не все я была готова принять на веру, но само чтение этой книги доставляло мне огромное наслаждение: я как будто все время слышала неподалеку тихий бабушкин голос. Читая неизвестного мне Затворника, я начинала понимать мысли моей бабушки; из этой книги я узнавала, что бабушка хотела бы мне сказать, если бы могла говорить со мной откровенно о самом для нее важном – о Боге, о молитве, о православии. Если бы я верила в Бога, я бы благодарила Его за эту книгу.

К концу второй недели я вдруг заметила, что туманный покров, до сей поры заботливо укрывавший наш остров, стал понемногу рассеиваться. Впервые я заподозрила это как-то поздним вечером, когда шла звонить в колокол, я обратила внимание на звезды – они стали ярче и их стало больше. Наутро я заметила, что сквозь дальние деревья парка стали видны плывущие по горизонту низкие осенние тучи. Выйдя за ворота посмотреть на дорогу, я увидела за нею не привычную стену тумана, а уходящую к горизонту водную гладь. Сомнений не было: туманный покров, доселе хранивший монастырь, понемногу исчезал и остров открывался враждебному миру.