Путь Кассандры, или Приключения с макаронами

Первым делом я, конечно, обследовала парк. Оказалось, что основная дорога, которая шла от лесной часовенки, ведет к дому отца Александра, священника обители. Дом, вернее домик, был двухэтажный, но совсем крошечный и с нахлобученной по самые окна темной от старости черепичной крышей. Стены его были выложены из камня, скрепленного дубовыми балками, – это был настоящий старинный французский дом. Отец Александр вел все службы в церкви и был духовником обители, но большую часть времени проводил одиноко в своем домике за чтением книг.

Если свернуть от дома отца Александра направо, можно было дойти до еще одной церкви – лесной. Это было удивительное место: тут ровным кругом стояли старые каштаны, и стволы их были похожи на сохранившиеся колонны разрушенного круглого храма, а посередине была ровная поляна, покрытая плотным ковром густого зеленого мха. На поляне лежала груда камней, служившая основанием высокому деревянному кресту. Сестры сказали мне, что несколько камней к подножию креста были привезены паломниками из Иерусалима. На плоском камне иногда горели свечи, а в большом глиняном кувшине, стоявшем прямо на земле, заботами матери Иоанны всегда были темно-красные розы. На каждом стволе-колонне висела одна или две иконы, вырезанные на деревянных досках, керамические и медные. Еще тут стояла скамейка, и я иногда видела, как сестры приходят сюда помолиться в уединении.

Еще одно потаенное местечко в парке мне очень нравилось – это был небольшой бассейн с холодной и необычайно чистой, прямо-таки хрустальной, водой. Вода в нем постоянно была свежа, потому что через него протекал родничок, бивший из-под высокого камня. И, конечно, на камне тоже был установлен крест, а на кресте висела иконка Божией Матери. Этот бассейн мне показали сестры. Они приходили сюда купаться после работы и уверяли, что источник святой, а потому и вода в купальне святая и целебная. Не знаю, так ли это, но мне тоже понравилось окунаться с головой в этом «святом бассейне». При этом я всегда вспоминала дедушкино лечение в долине Циллерталь.

Я познакомилась с хозяйкой «поющего кедра». Монастырская иконописица мать Анна в миру, то есть в нормальной жизни, была художницей и скрипачкой. Сестра Дарья шепнула мне, что у нес было громкое имя в музыкальном мире и большое состояние, но она вдруг все оставила и решила стать монахиней. Интересно, что случилось это задолго до того, как музыкальные инструменты отошли в прошлое и в Реальность, а в мире осталась царить компьютерная музыка. В монастырском саду стояла старинная полуразрушенная оранжерея, мать Анна восстановила ее за свой счет. В бывшей оранжерее были огромные окна, и в ней устроили иконописную мастерскую. Внутри дядя Леша соорудил для нее антресоли с лесенкой, и там у нее была келья, которую сестры прозвали «скворечником». Матушка не запрещала ей играть у себя в мастерской и в парке и даже разрешала давать для сестер и паломников маленькие концерты. Она же преподавала музыкальную грамоту послушницам.

Познакомившись с матерью Анной, я сразу же кинулась ее расшифровывать:

– Мать Анна, признайтесь, вы играете на скрипке, чтобы отдохнуть от непрерывной молитвы?

– Вовсе нет! У нас почти у всех есть какие-то свои маленькие привязанности, свои привычки. Одной нравится одно, другой – другое. Мать Наталия, например, любит птиц и домашние цветы, сестра Дарья – кошек, а матушка – детей. Важно только, чтобы невинные маленькие радости не превращались в большие страсти.

– А музыка не отвлекает от молитвы.

– Смотря какая музыка. В музыке, как и во всем, Бог либо присутствует, либо отсутствует, но тогда, сами понимаете, присутствует некто другой. Все может стать частью вашей личной молитвы – и работа в саду, и простая прогулка на природе, и уход за больными, и игра на скрипке – да все на свете!

– Вы хотите сказать, что копая грядки или вынося горшки за больным можно одновременно молиться Богу?

– Нет, не это. Конечно, за любым делом можно и должно молиться, но я говорю о другом. Любое занятие человека может быть так пронизано сознанием Божьего присутствия, настолько посвящено Богу, что само становится молитвой и без оформления в конкретные молитвенные слова. Я всегда старалась, чтобы моя игра на скрипке была именно такой молитвой. Поиграть для вас?

И она играла для меня. Больше всего мне нравилось слушать ее не в иконописной, а под окном, сидя на земле и прислонясь спиной к теплому, пахнущему смолой стволу кедра. Его, кстати, тоже когда-то посадила мать Анна. Я не спрашивала, сколько ей лет, но по ее умным глазам было видно, что намного больше, чем кажется.