Путь королей

— Хочешь сказать, у нас нет четкого пути к победе? Но мы же побеждаем! Набеги паршенди становятся все более редкими, и они уже не забираются так далеко на запад, как раньше. Мы убили в бою много тысяч.

— Недостаточно. Они по-прежнему сильны. Осада выматывает нас не меньше, чем их, а то и больше.

— Разве не ты первым предложил такую тактику?

— Я тогда был другим человеком, поддавшимся скорби и гневу.

— А сейчас ты их больше не испытываешь? — недоверчиво спросил Элокар. — Дядя, я ушам своим не верю! Ведь ты же не всерьез предлагаешь мне бросить эту войну, верно? Ты бы хотел, чтобы я побрел домой, как наказанная рубигончая?

— Ваше величество, я сказал, что вопросы трудные, — напомнил Далинар, стараясь не поддаваться гневу. Это было нелегко. — Но их следует обдумать.

Элокар раздраженно вздохнул:

— Садеас и прочие шепчутся не зря. Дядя, ты меняешься. Это как-то связано с теми твоими приступами, да?

— Приступы не имеют никакого значения. Выслушай меня! Что мы готовы отдать ради возмездия?

— Все.

— А если это означает все, ради чего твой отец трудился? Неужели мы почтим его память, разрушив Алеткар его мечты, и все ради того, чтобы отомстить за него?

Король нерешительно молчал.

— Ты преследуешь паршенди, — продолжил Далинар. — Это похвально. Однако ты не можешь допустить, чтобы жажда справедливого возмездия затмила нужды королевства. Договор Отмщения позволил объединить великих князей, но что случится, когда мы победим? Все рухнет? Я думаю, следует сковать их воедино, сделать одним целым. Мы сражаемся в этой войне как десять разных государств, бок о бок друг с другом, но не вместе.

Король ответил не сразу. Он как будто начал понимать. Элокар был хорошим человеком и больше походил на своего отца, чем всем казалось.

Он отвернулся от Далинара и оперся о перила.

— Похоже, я плохой король.

— Что? Конечно нет!

— Ты все время говоришь о том, что я должен делать и где я допускаю ошибки. Дядя, скажи мне правду. Когда ты смотришь на меня, тебе хочется видеть лицо моего отца вместо моего лица?

— Разумеется, — сказал Далинар.

Элокар помрачнел.

Далинар положил ладонь на плечо племянника:

— Я был бы плохим братом, если бы не хотел, чтобы Гавилар остался в живых. Я подвел его… Это был самый серьезный, самый страшный промах всей моей жизни. — Элокар повернулся к нему, их взгляды встретились, и Далинар вскинул палец. — Но лишь потому, что я любил твоего отца, не следует делать вывод, что я считаю тебя недостаточно хорошим. Это также не означает, что я тебя не люблю. Алеткар мог рухнуть после смерти Гавилара, но ты сумел собрать все силы и нанести ответный удар. Ты отличный король.

Элокар медленно кивнул:

— Ты опять слушал ту книгу?

— Да.

— Ты говоришь, как он, знаешь ли, — сказал король, снова устремляя взгляд на восток. — Почти в самом конце. Когда он начал вести себя… непредсказуемо.

— Уверен, со мной все не так плохо.

— Возможно. Но ты очень сильно на него похож. Разговоры о конце войны, зачарованность Сияющими отступниками, настойчивые требования следовать Заповедям…

Далинар помнил те дни и собственные споры с Гавиларом. «Много ли чести в том, что мы сражаемся на поле боя, пока наши люди умирают от голода? — однажды спросил его брат-король. — Много ли чести в том, что наши светлоглазые строят планы и интригуют — скользкие, словно угри в ведре, пытающиеся укусить друг друга за хвост?»

Далинар в тот раз рассердился. В точности как Элокар сейчас.

«Буреотец! Я и впрямь заговорил, как он».

Это его встревожило и одновременно воодушевило. Как бы то ни было, Далинар кое-что понял. Адолин прав. Элокар, а с ним и все великие князья никогда не согласятся отступить. Далинар неправильно начал этот разговор.

«Благословен Всемогущий, что послал мне сына, который говорит то, что думает».

— Ваше величество, возможно, вы правы, — заговорил Далинар. — Завершить войну? Покинуть поле боя, когда враг еще не повержен? Это был бы позор.

Элокар кивнул, соглашаясь:

— Рад, что ты понимаешь.

— Но все же что-то должно измениться. Нам следует подыскать лучший способ сражаться.

— Садеас уже нашел этот лучший способ. Я тебе рассказывал о его мостах. Они очень действенные, и он уже захватил очень много светсердец.

— Светсердца бессмысленны. Все бессмысленно, если мы не поймем, как свершить нужное нам возмездие. Только не говорите, что вам нравится наблюдать, как великие князья грызутся, почти забывая об истинной цели нашего пребывания здесь.

Элокар промолчал, но вид у него был недовольный.

«Объедини их».

Далинар вспомнил, как эти слова гудели в его голове, и у него возникла идея.

— Элокар, ты помнишь, о чем мы с Садеасом говорили с тобой, когда война только началась? О том, что у великих князей могут быть особые задачи?

— Да, — сказал Элокар.

В далеком прошлом у каждого из великих князей Алеткара была собственная роль в управлении королевством. Один был главным по торговым делам, и его войска патрулировали дороги во всех десяти княжествах. Другой управлял судами и городскими чиновниками.