Путь королей

— Сохранились хроники тех времен, когда Сияющие еще существовали, — напомнил Ренарин. — Это не такая древность, как темные дни или Эпоха Вестников. Мы можем попросить о помощи Ясну. Разве она не этим занимается как вериститалианка?

Далинар посмотрел на сына:

— Кажется, стоит попробовать.

— Возможно, — согласился Адолин. — Но мы не можем принять за доказательство сам факт существования этого места. Может, ты слышал про Жарокамень, и потому он появился в видении.

— Да, — предположил Ренарин. — Могло быть и так. Но если отец видит просто иллюзии, то мы, безусловно, сумеем доказать, что какие-то их части ложны. Не может быть так, чтобы каждая из привидевшихся ему деталей была из какой-нибудь истории или хроники. Хоть что-то в видениях должно оказаться чистой выдумкой.

Адолин медленно кивнул:

— Я… Ты прав, Ренарин. Да, это хороший план.

— Надо вызвать кого-то из моих письмоводительниц, — сказал Далинар. — Я продиктую видение, пока детали еще свежи в памяти.

— Да, — поддержал Ренарин. — Чем больше деталей, тем легче будет доказать — или опровергнуть — реальность видений.

Далинар поморщился, поставил кубок и подошел к сыновьям. Сел рядом.

— Хорошо, но кто может нам помочь с записями?

— У тебя множество клерков, — сказал Ренарин.

— И каждая из них если не жена, то дочь одного из моих офицеров.

Как им объяснить? Он с трудом мог говорить о своей слабости даже с сыновьями. Если новость о том, что князь видит, достигнет офицеров, это может ослабить боевой дух. Придет момент, когда надо будет обо всем им рассказать, но Далинар хотел это сделать осторожно. И для начала следовало самому разобраться, безумен он или нет, а уж потом посвящать в это дело других.

— Да. — Адолин кивнул; Ренарин по-прежнему выглядел сбитым с толку. — Я понимаю. Но, отец, ждать возвращения Ясны — непозволительная роскошь. До него, возможно, еще много месяцев.

— Согласен. — Далинар вздохнул. Был еще один вариант. — Ренарин, пошли гонца к тете Навани.

Адолин посмотрел на отца, вскинув бровь:

— Это хорошая идея. Но я думал, ты ей не доверяешь.

— Она держит слово, — сказал Далинар, смирившись. — И ей можно верить. Она знала о моих планах отречься, но не сказала ни одной живой душе.

Навани отлично умела хранить секреты. Куда лучше его придворных дам. Князь доверял им, но не до конца, а секрет вроде этого можно было поручить лишь человеку, который придерживался строгих правил в том, что касается слов и мыслей.

Значит, только Навани. Она, скорее всего, использует эту тайну, чтобы получить от него какую-нибудь выгоду, но по крайней мере офицеры ничего не узнают.

— Вперед, Ренарин.

Юноша кивнул и встал. Он, похоже, пришел в себя после приступа и к дверям направился уверенным шагом. Когда он вышел, Адолин подошел к Далинару:

— Отец, что ты сделаешь, если окажется, что я прав и это всего лишь твое воображение?

— Часть меня хочет, чтобы именно это и произошло. — Далинар смотрел на дверь, закрывшуюся за Ренарином. — Я страшусь безумия, но оно, по крайней мере, знакомая вещь, с которой можно как-то справиться. Я передам тебе княжество, а сам отправлюсь искать помощь в Харбранте. Но если эти видения не галлюцинации, то я попаду в трудное положение. Должен ли я принять то, что они мне диктуют, или нет? Может, для Алеткара лучше, если я окажусь безумцем. По крайней мере, так будет проще.

Адолин поразмыслил над этим, нахмурившись и стиснув зубы:

— А Садеас? Кажется, он приближается к завершению расследования. Как мы поступим?

Это был закономерный вопрос. То, насколько Далинар доверял видениям, и вызвало спор между ним и Адолином.

«Объедини их». Это был не просто приказ из видений. Это была мечта Гавилара. Объединенный Алеткар. Неужели Далинар позволил этой мечте — в сочетании с чувством вины за то, что подвел брата, — породить в своем разуме сверхъестественный повод взяться за исполнение воли Гавилара?

Он ни в чем не был уверен. Он ненавидел неуверенность.

— Ну ладно. Разрешаю тебе приготовиться к худшему на случай, если Садеас сделает ход против нас. Подготовь наших офицеров и вызови назад роты, которые патрулируют дороги, отгоняя разбойников. Если Садеас заявит, что я пытался убить Элокара, мы закроемся в лагере и объявим общую тревогу. Я не позволю ему привести себя на эшафот.

Адолина это явно обрадовало.

— Спасибо, отец.

— Надеюсь, до этого не дойдет. В тот момент, когда мы с Садеасом начнем воевать по-настоящему, Алеткар как государство расколется. Два наших княжества поддерживают короля, и, если мы перейдем к вражде, другие будут выбирать стороны или сами примутся затевать свары.

Адолин кивнул. Далинар откинулся на спинку кресла, взволнованный. «Прости, — подумал он, обращаясь к той неведомой силе, что насылала видения. — Но я должен вести себя мудро».

В каком-то смысле это казалось ему вторым испытанием. Видения приказали доверять Садеасу. Что ж, посмотрим, что из этого получится.

— …а потом все исчезло, — закончил Далинар. — И я оказался здесь.