Путь Короля. Том 1

Бранд, словно веслом, взмахнул своей ручищей, понуждая Сигварда замолчать.

— Мы сейчас слушаем Гудмунда! Продолжай, Гудмунд!

— Я расставил своих людей вокруг кургана. Тьма была кромешная. Вдруг заявился Хьёрвард со своими людьми… Мы услышали их голоса, поняли, что это не англичане, но не понимали, что нам дальше делать. Тех, кто им мешал, они убрали с дороги… И потом Хьёрвард пытался убить своего брата Скьефа. Сначала хотел заживо похоронить его в кургане, а потом пошел на него с мечом. Мы все это видели. А Скьеф был только каменным бруском вооружен…

— Он убил Падду и пятерых землекопов! — пытался вставить Шеф. Но Совет пропустил эти слова мимо ушей.

Негромко, но внушительно зарокотал голос Бранда:

— По всему видать, Сигвард, что никаким вергельдом здесь и не пахнет. Даже за сына! Ведь он пытался убить такого же, как он, члена нашей армии, жизнь которого охраняется уставом Пути. Если бы ему это удалось, я бы вздернул его на первом же суку. И кроме того, он пытался заживо зарыть в могиле своего брата. И если бы он его зарыл, вдумайтесь, чего бы мы лишились!

И он замотал головой, словно бы пытаясь вытряхнуть из нее столь чудовищное предположение.

А лишились бы они по крайней мере двухсот фунтов чистого золота. Причем много его было вылито в столь изысканные формы, что стоимость работы во много раз должна была превосходить стоимость самого металла. Были тут покрытые резьбой сосуды, сделанные руками римлян, изумительные крученые ожерелья из тусклого золота ирландской работы, монеты с ликами неизвестных римских правителей. Они нашли сокровища из Кордовы и Миклагарда — Византии, Рима и Германии. А помимо этого — набитые серебром мешки, которые в течение нескольких поколений казначеи королей складывали под землей у входа в туннель. Богатств этих, словом, хватило бы, чтобы осчастливить каждого из воинов Армии Пути. Впереди забрезжила безоблачная жизнь, вот только неизвестно было, всем ли удастся до нее дожить… Ибо с наступлением рассвета тайна перестала быть тайной.

Сигвард, не меняя выражения лица, сокрушенно покрутил головой.

— Ведь они были братьями. Оба — сыновья одного отца…

— А потому здесь даже нельзя заикаться о мести, — подхватил Бранд. — Ты не можешь мстить одному своему сыну за другого. И мы требуем, чтобы ты поклялся, что не станешь искать этой мести… — Он помолчал. — Таков был удел, определенный им обоим норнами. Печальный удел, согласен. Но смертные не вправе его отвергнуть!

Сигвард на сей раз медленно нагнул голову.

— Луе!.. Норны… Да, Бранд, я клянусь. Для меня Хьёрвард останется неотмщенным. Для меня…

— Вот и славно… Честно вам скажу, — проговорил Бранд, обводя взглядом сидевших за столом, — теперь, когда я сижу на всем этом немереном добре, у меня расшалились нервы, словно у девки, которую первый раз притащили на оргию… Вся округа только и делает, что перемалывает новости о том, что мы тут разыскали. Бывшие рабы Шефа чешут языками с керлами и трэлями. И поэтому слухи идут и в ту и в другую сторону. Так вот, рассказывают, что в королевство это вошла огромная армия. Англичане — из Мерсии. Они хотят тут заново утвердить владычество королей. И уж не сомневайтесь, о нас им тоже рассказали. И если они ребята толковые, они должны тут же постараться отрезать нас от кораблей. Это если они здесь нас не застанут… Поэтому мы снимаем лагерь сию же минуту. Люди должны выступить до наступления ночи. Идем, не останавливаясь, всю ночь и целый день — до завтрашнего захода солнца. Предупредите шкиперов, распорядитесь накормить скотину. И стройте своих людей.

Воеводы встали и потянулись к выходу. Шефу пришло в голову проведать свои телеги. Могучая рука заставила его врасти в землю.

— К тебе это не относится, — сказал Бранд. — Была бы у меня с собой пластина вороненой стали, я бы тебе дал поглядеться… Ты знаешь, малый, что у тебя на висках седина выступила? Твоими упряжками займется Гудмунд. А ты уляжешься на задок телеги и накроешься моим плащом поверх своего собственного. — Он извлек из-за пазухи фляжку и передал ее Шефу. — Вот, отведай. Я это для тебя приберегал. Считай, что это подарок от Одина человеку, который раскопал самый ценный клад с той поры, когда Гуннар припрятал золотишко нифлунгов. — Шеф с наслаждением вдохнул пряный аромат забродившего зелья: мед Одина…

Пока он пил, Бранд с тревогой всматривался в мертвенно-бледное, осунувшееся лицо, в единственный и глубоко запавший глаз, в выпирающие из-под тугих желваков скулы. Любопытно, спросил он себя, сколько же запросил с него draugar в усыпальнице за свои сокровища? Он еще раз похлопал Шефа по плечу и поспешил восвояси, громко скликая Стейнульфа и шкиперов.