Путь мага: Выбор, Долг, Любовь (СИ)

— Там нет никакой стражи — стоят пустые доспехи. Это относится к тому же поверью. Люди, дабы перестраховаться выставляют на улицу рыцарские доспехи своих предков. Агетер Кальгон любитель всяких обычаев, а потому перед воротами тоже стоят эти сверкающие пугала. Они должны прогнать беду, но опять же, повторю, все это стало простым обычаем.

— Ну раз это стало обычаем, предлагаю отправиться на еще одну вылазку! Вместе — сразу предложил я, но поддержки не последовало.

— Хорошего понемногу, — сказал Рагол, — Лучше отдохнуть. Сегодня последний день экзаменов, как-никак семнадцатое число. Наступил последний день месяца, завтра улицы наполнятся людьми.

Весь оставшийся день мы рассказывали друг другу о себе, хотя я не был до конца честен, и про магию ничего не говорил. Мне казалось, что это касается только меня, и никто не имеет право это знать. Поэтому мои истории сводились к рассказам о воинах, проходивших мимо нашей деревни, я упомянул то, как хотел сбежать из дома, и несколько историй про игру в мяч.

Потом мы вышли во внутренний двор и немного потренировались на тупых турнирных мечах. Лучше всех из нас дрался Рагол, даром что лицензия у него была не турнирная, а аристократическая. Он словно танцевал с мечом, и ни я, ни Эрес, не могли достать его. Но зато я был почти уверен, что поскольку Рагол значительно больше, чем я, то на долгий бой его не хватит.

Все это мы успели сделать до обеда, а к вечеру уже знали, кто попадет к нам в восточный корпус. Последним экзаменом, как и у нас, у второй волны поступающих была военная тактика. В комнате справа от нас жили сыновья состоятельных, но не приближенных к королю людей. Они были знакомы между собой, и не жили здесь во время поступления, как те, кто приехал издалека. Онег Кедер был высоким и худым, казалось, жутко несобранным, Пинер Кадун невысоким и очень худым, и сразу получил прозвище — Щепка. А их друзьями были вспыльчивый Санет Пэл, сын купца из Инголдии, приехавшего на остров в молодости, и решившего здесь остаться. Он скорее напоминал поэта, нежели гвардейца, он был ростом с Онега, но все время сутулился, и казался от этого ниже. Последним в их комнате был Тад Мигн — тот самый, что одолел меня на турнире. Он единственный из всех нас был нелюдим, и ничего не говорил о себе. А в комнате напротив нашей поселились четыре друга с западного нагорья. Равно как и наши соседи справа, они приехали поступать вместе. Один из них, Тереус Дарнел был третьим сыном девятого дорина короля, Тарек и Брог заняли первые два места в турнире, а последний, Гред, приехал поступать без лицензии. Я сильно удивился, что это стоило денег, причем не малых. Но к нему у меня появилось особое уважение. Я подумал, что он единственный из нас, кому пришлось сражаться со своей удачей так рано, и что самое важное, удалось одержать победу. Но удачливым его было тяжело назвать, взять хотя бы то, что если кто-нибудь ронял чашку, то непременно на него. Постоянное сражение со штурвалом фортуны уже успело сформировать его как резкого и грубого человека, но зато донельзя справедливого и старательного. Почти с первых брошенных друг другу фраз мы стали друзьями.

Мы мало общались с ребятами из других корпусов, и до начала занятий я ни с кем из них не познакомился. Вечером этого дня мы играли в кости в своей комнате. Гред присоединился к нам, но не играл, а просто смотрел. Естественно все азартные игры в школе были запрещены, но занятия еще не начались, и мы использовали этот момент как могли. Но я думал не о деревянных кубиках, которые все время ложились шестерками к верху. Я думал о том, как сегодня ночью снова выйду на улицы Кальгона. Теперь я уже был умудрен опытом предыдущего похода, и решил путешествовать по верхним ярусам, дабы не запылить сапоги. Мне не хотелось, чтобы мои друзья знали, что я вновь рискую, поскольку боялся неоднозначной реакции с их стороны. Эресу это казалось забавным, а Рагол считал мои выходки идиотизмом и безрассудством. Нейдер почти ко всему относился нейтрально, но боялся, что наказание заденет весь корпус, поскольку в уставе школы черным по белому было написано — если один гвардеец нарушает правила, то наказание несут и его товарищи.

Вскоре нам наскучило играть, и мы приготовились лечь спать. Эрес спрятал свои кости глубоко в дорожную сумку, и сказал, что для них наступила зимняя спячка. Немного узнав его за прошедшие дни, я мог предположить, что он думает совершенно иначе.