Путь мага: Выбор, Долг, Любовь (СИ)

Весь вечер у меня, верно от недосыпа, страшно болела голова, и поэтому я не принимал участия в восторженном обсуждении за чисткой формы. Общее настроение было положительным, и после мы отправились на ужин. К нашему великому разочарованию, на ужин от обеда почти не отличался. Теперь ни я, ни мои товарищи не сомневались, что мы ничего не потеряли, пропустив завтрак. Что радовало — наши преподаватели ели ту же самую пищу, что и мы.

***

На следующее утро за водой пошел я, прихватив с собой Греда. В конце концов это был единственный легальный способ выйти в город, а в городе я мог встретить Арну. И мне даже показалось, что она стояла поодаль, но наверняка я сказать не мог.

Как мы не торопились — все равно опоздали, да и воды порядочно расплескали. Естественно, что офицер гвардеец Кернел был этим не доволен, но во второй раз подряд не стал лишать нас завтрака. Заморить нас голодом у него цели не было.

А после наспех закинутой в рот каши и стакана воды наступали одни из самых важных занятий. Конечно, это было фехтование с мечом, или щитом и мечом, или с любым другим оружием. Капитан Гариган сразу заявил, что сделает из нас профессиональных воинов, не знающих поражений.

Первое занятие проходило не самым интересным образом. Мы одели стеганки, тяжелые стальные кольчуги, войлочные подшлемники, а также стальные поножи и наручи. После этого капитан приказал нам взять щиты, мечи и бегать по кругу во внутреннем дворе. Нас так усердно учили бегать, что мне начало казаться, будтио это основное умение гвардейца.

С удивлением дл себя, я быстро начал задыхаться. В этот день, в отличие от предыдущего, было достаточно тепло, сырость ушла, и мы моментально вспотели. А капитан Гариган словно и не замечал, что мы измотаны, и продолжал подгонять нас. Конечно, все мы старались, как могли, но вскоре ни на одном из нас не осталось сухого места, и мы уже не бежали, а едва плелись.

До этого момента мне почему-то казалось, что доспехи не будут угнетать меня, и не окажутся столь тяжкими. Но что нам оставалось? Только продолжать движение вперед, задыхаясь, проклинать изобретателя этих металлических одежд.

***

Так мы исправно каждое утро маршировали, а я почти каждый день ходил за водой, в надежде хотя бы еще разок увидеть Арну, помахать ей рукой, посмотреть на ее улыбку. Я вставал раньше положенного, со старшими курсами, и таким образом проводил больше времени у источника, в ожидании своих товарищей.

Шли дни, и я начал привыкать, а, как известно, нет ничего лучше привычки. Это был особый мирок с его жесткими законами, простыми, как заповеди основателей. Мир, в котором мы учились подчиняться и командовать, выживать и жить. Не редко случалось сталкиваться лоб в лоб с ребятами других корпусов, и преподаватели нисколько не хотели ограничить это соперничество, даже несмотря на то, что устав школы запрещал стычки между корпусами. Когда дело доходило до драки, то, конечно, участники наказывались, пожалуй, даже слишком жестоко — их хлестали плетьми до крови, и за каждый вскрик или стон, наносился дополнительный удар. Нашему корпусу везло, а мне особенно — я умело избегал скользких случаев, не давая втянуть себя в конфликт, отчего избегал наказания. Некоторые ученики, не умевшие совладать с собой, бывали биты чуть ли не каждый день, и уходили из школы сами, по собственному желанию, не желая ждать момента позорного исключения. В восточном крыле, не без поддержки старших курсов, нам удалось организовать целую систему, благодаря которой мы часто уходили от самых сложных ситуаций. Что касается учителей, как уже было сказано, они воспитывали в нас дух соперничества, тем самым, отбирая самых сильных и волевых, а те, кто срывался и был не готов соревноваться, отсеивались. Ну а те офицеры, которые были прикреплены непосредственно к корпусам иногда и сами готовы были влезть в драку за своих подопечных, для них честь своего дозора не была пустым звуком.

Впрочем, совсем избегать стычек было нельзя. В один из ясных, прохладных вечеров я, неудовлетворенный своими навыками в фехтовании, отрабатывал приемы с Гредом, который вообще владел клинком хуже всех в нашем крыле. К нам во двор вышли ребята из северного корпуса — два громилы, оба из города Олн, а с ними шел невысокий парнишка, Орнод Зик. Это, пожалуй, была самая неприятная личность, он все время всех задирал, а сам, благодаря хитрости и умению сваливать все на своих товарищей, избегал наказания. Меня он ничем до этих пор не оскорбил, да я и не давал ему такой возможности. Но сегодня Орнод был настроен решительно.

— Эй, деревня! — крикнул он, — танцевать учитесь?

Я жестом остановил Греда, готового без разговоров отлупить задиру. Но они подготовились — в стеганках, с наплечниками и тренировочными мечами. Преимущество было на их стороне.

— Вы, девочки, зачем палки взяли? — ответил я.

— А у тебя острый язык, — усмехнулся Орнод, — тебе бы у моих друзей поучиться. Они ведь тоже из деревни, но в отличии от тебя знают, когда нужно промолчать.