Путь Могучего (СИ)

— Так не осталось же никого, — ошарашенно ответил на это Четвёртый, а все остальные уставились на меня. — У тебя, походу, не слабо память-то отшибло!

— В смысле не осталось? — удивился я, а потом вспомнил лицо Пирогова, когда он увидел живоглота. — Никто не может туда ходить?

— Твоя мать была последней, — сказал мне Восьмой и сделал выразительный жест глазами. — У неё договор был с императором и его безопасностью. И всё-таки она пропала. Вас всех долго и упорно проверяли, и ничего не нашли. Но тут, полагаю, немалую роль сыграла твоя сестра Вероника, которая сделала вид, что ни у неё, ни у тебя способностей видеть Лимб нет. Тоже едва не умерла. И это при том, что её Юрьевский под своё крыло взял.

Из его сбивчивого рассказа я понял, что являюсь обладателем редкого дара, который особо опасен для власть имущих. И, если бы не мои собственные действия и болтовня, об этом никто и не узнал бы. «Рус, ты, конечно, рисковый малый, но…» — сказал я собственному телу, прекрасно понимая, что меня никто не услышит.

— Сколько людей знает, что я такой уникальный? — уточнил я, чтобы понимать, насколько всё серьёзно. — Так понимаю, не только вы, да?

— Мы, — ответил мне Четвёртый. — Твоя сестра, скорее всего, Юрьевский, Ушаков. Всё, — он ещё немного подумал и добавил: — Возможно, императору доложили, но это не точно.

— Да, — выдохнул я, — ситуация. Ещё тот, кто меня учить будет, так?

— Это проверенный человек, — покачал головой Четвёртый. — В нём можно не сомневаться.

— Час от часу не легче, — заметил я на это и тяжело вздохнул. — Ладно, посмотрим, чему я смогу выучиться. Где и когда встреча с этим человеком?

— Он сам тебя найдёт, — ответил мне Восьмой. — Тебе лишь надо вернуться в академию. Но ты всё равно собирался. Выпускной курс всё-таки.

— Собирался, — кивнул я, вспоминая слова отца про академию. — И буквально завтра собирался туда наведаться.

— Ну вот и славненько, — хлопнул в ладоши Четвёртый и обратился к Восьмому. — Проводишь его обратно?

— Разумеется, — ответил тот и сделал мне знак, чтобы я следовал за ним.

Уже на самом выходе я остановился и обернулся к провожающим меня взглядами людям.

— А знаете, — проговорил я, даже не знаю зачем. — Не проще ли зарабатывать авторитет и брать в руки реальную власть, нежели пробовать свалить предыдущую?

— А? — переспросил меня Седьмой, который, видимо, попытался понять, что я ему сказал, и не смог.

— Ничего, — я махнул рукой. — Так, мысли вслух.

* * *

До дома я добрался без приключений. А когда присел на кровать, понял, что вымотан до предела. Сегодняшний день оказался очень трудным в плане нервного напряжения. Поэтому я с удовольствием растянулся на огромной кровати и моментально уснул без сновидений.

Проснулся я от того, что кто-то на меня смотрел. Бывает такое, что чувствуешь чужой взгляд. Сначала я подумал, что это Арман уже пришёл ко мне, но затем вспомнил, что я не разговаривал с отцом по поводу него.

На всякий случай я сгруппировался и соскочил с кровати тут же вставая в стойку.

— Утренняя зарядка? — спросил меня сидящий на кресле трибунал. — Уважаю. Нужное дело. Мы с тобой физическую форму тоже подтянем. С неё и начнём.

— Можно было и постучать, — ответил я, расслабляясь. — А то заставляешь сигать, как сайгака.

Я пошёл в ванную комнату и умылся. Неплохо было бы освежиться под душем, но для этого надо было дождаться, пока имперский палач уйдёт.

— Представь, что на моём месте были твои убийцы, — ответил тот с ощутимым сарказмом в голосе. — Ты должен быть в готовности «двадцать четыре на семь», чтобы постоять за себя и своих близких, — он поднялся во весь свой немалый рост и прошёлся по комнате. — И вообще, мы же договаривались. Уже шесть утра.

Я прикинул, что поспать мне удалось часов пять. Ну ничего, потом наверстаю.

— С чего начнём? — поинтересовался я, выходя из ванной. — С хождения в Лимб?

Мои слова почему-то сильно развеселили трибунала.

— Ты про тех забавных ребят вспомнил, которые тебя вчера по пустырям таскали? — сказал он скорее с утвердительной интонацией, но вопрос всё-таки читался. — Нет, это пусть они учат. Я тебя буду учить серьёзным вещам. Там с заднего входа есть чудесный садик. Между вишней и грушей найдётся место и для наших занятий.

— То есть, — я обернулся к трибуналу, приподняв бровь, — ты всё знаешь о заговорщиках?

— Ты знаешь, поэтому и я знаю, — просто ответил он. — Только вот заговорщики из них не очень, согласись. Театрально всё, не так ли?

Я подумал, прислушался к своим впечатлениям и кивнул.

— Да, немного попахивало фарсом, но это в части мотивации, а вот при словах об убийстве императора они были вполне убедительны, — я только сейчас проанализировал поведение собравшихся в подвале личностей. — Ты их теперь… — я замялся, не зная, как сформулировать.

Мне не хотелось, чтобы из-за меня страдали люди. Пусть они и замышляли против императора, но не я должен был осуждать их. По крайней мере, пока не должен. И не я.