Путь Моргана

Во внезапном приливе любопытства Ричард уставился на четвертого помощника.

– Стивен, почему же вы согласились отправиться в это опасное плавание, зная, что придется повторить маршрут капитана Кука?

Ясные синие глаза вспыхнули.

– Потому, Ричард, что я хочу войти в историю, оставить в ней хоть какой-нибудь след. Это настоящее приключение, а не унылое следование по изученным путям, пусть даже они ведут в страны с экзотическими названиями – такими, как Китай. У меня нет связей в королевском флоте, я никогда не смогу попасть в экспедицию Королевского общества. Когда Эсмеральда Синклер предложил мне место второго помощника, я тут же согласился. И теперь безропотно терплю все тяготы путешествия. А все почему? Да потому, что мы совершаем то, на что прежде никто не решался! Мы везем пятнадцать сотен беспомощных людей в неизведанную землю, где никто из нас раньше не бывал. Но все вокруг ведут себя так, словно мы плывем обычным рейсом из Халла в Плимут! Это сумасшествие, верх безумия! А если в Ботани-Бей мы вдруг обнаружим, что выжить там невозможно? Оттуда до Китая слишком далеко, такое плавание переживут лишь немногие. Мистер Питт и адмиралтейство бросили нас на произвол судьбы, Ричард, ни о чем не позаботившись, ничего не предусмотрев. Еще два года назад в Ботани-Бей следовало отправить экспедицию опытных ремесленников, которые подготовились бы к нашему прибытию. Однако от такой экспедиции отказались – она обошлась бы слишком дорого и не избавила бы Англию от каторжников. Какое значение придает парламент нашему плаванию? Ровным счетом никакого. Но даже если мы все погибнем, экспедиция войдет в историю, и я вместе с ней. Ради этого стоит рискнуть. – Он перевел дыхание и ослепительно улыбнулся. – А кроме того, у меня появится шанс поступить на службу в королевский флот и дослужиться до офицерского чина. Кто знает? Может, когда-нибудь я буду командовать фрегатом!

– Надеюсь, – искренне подхватил Ричард.

– Но ради тебя я готов отказаться даже от заветной мечты, – лукаво добавил Донован.

Ричард воспринял его слова буквально.

– Мистер Донован, мы уже давно знакомы, и я знаю, что плотская страсть для вас отнюдь не превыше всего. Это обычное ирландское преувеличение.

– Плотская страсть! – фыркнул Донован, которому изменила выдержка. – Ей-богу, Ричард, ты мог бы давать католикам уроки воздержания! Значит, вот каково бристольское воспитание? Впервые вижу человека, который так стыдится самых естественных потребностей! Ричард, не пытайся казаться глупее, чем ты есть на самом деле. Все мы нуждаемся в общении, Ричард, – в общении! С женщинами не пообщаешься. Они слишком ничтожны. Если они бедны, то обречены на грязную работу. Если они богаты, то занимаются вышиванием, немного рисуют и пишут красками, говорят по-итальянски и отдают распоряжения экономкам. Но поддерживать серьезную беседу им не под силу. Это искусство не дается даже большинству мужчин. – Постепенно он успокоился и заговорил ровным тоном, стараясь выглядеть беспечным. – И кроме того, я не чистокровный ирландец. В жилах жителей Ольстера течет кровь викингов. Вот почему я люблю море и новые, неведомые земли. От предков-ирландцев я унаследовал мечтательность, а от викингов – стремление превращать мечты в реальность.

Но реальность в Кейптауне оставляла желать лучшего. Голландские бюргеры, которые правили городом (кроме них, в Кейптауне жило много англичан, отстаивающих интересы достопочтенной Ост-Индской компании), радостно потирали руки, предвкушая огромную прибыль, и умышленно затягивали переговоры с командором флотилии. В оправдание голландцы объясняли, что недавно в Южной Африке разразился голод, два последних года выдались неурожайными, из-за падежа сократилось поголовье скота, – и так далее, и тому подобное. Губернатор Филлип невозмутимо выслушивал всю эту чушь, прекрасно понимая, что его собеседники вознамерились вздуть цены на свой товар. Ничего другого от жителей Кейптауна он и не ожидал.

А может, губернатор лучше, чем кто-либо из его подчиненных, понимал, что лишь длительные стоянки в портах помогают каторжникам и морякам выжить. Именно он распорядился закупить апельсины, свежее мясо, хлеб и всевозможные овощи. Корабли не предназначались для перевозки сотен пассажиров в год. Значит, в порту следовало пробыть столько, чтобы подкормить их, иначе очередной этап плавания их погубит. Того же мнения придерживались сами пехотинцы и каторжники.