Путь на Кристу. Новичок

Услышав термин, она бросила на меня быстрый взгляд. Я присвистнул.

– Рассказывай дальше.

– Посёлок находится недалеко отсюда, за поворотом реки, пять или шесть километров, по её прикидкам, достаточно субъективно. Заправляют всем голландцы: выжившие после попадалова пассажиры и экипаж теплохода «Nord Discoverer». Они появились здесь первыми, живут давно, сколько точно, она не знает. Название посёлка – Гронинген, скорее всего, экипаж или лидеры общины оттуда родом… Голландцев человек шестьдесят. Кроме этого, есть и датчане, они тоже в привилегированном положении. Все остальные – рабы. Хозяева занимаются тем, что захватывают на реке новичков – группы людей и одиночек, прошедших через Кресты на судах и сплавляющихся на юг в поисках жилья. Привозят их в Гронинген и определяют в лагерь. Работы самые разные, они вот ягодки собирают.

– В чём плодово-выгодное? – перебил я докладчика.

– Мощный природный антибиотик, прикинь! Вкус горький, плод красит язык в чёрный цвет. А рассказали о лекарстве зорги.

– Гоблины? Как они могли рассказать, у них же язык…

– Да не вопрос! Наш Мишка Чубко их отлично понимает, боцман даже корифанил с ними, когда мирные жили недалеко от Бриндизи.

– Ясно, давай дальше.

– Шибко дальше не получится, Дар, информация скудная, часто кое-как подслушанная из разговоров хозяев. Поселение гоблинов вроде бы стояло ниже на реке, моторист рукой показывал. Место мы не заметили. Как заметишь? Спалили хижины, а больше и не было ничего, вот и прошляпили. Голландцы захватили примерно десять взрослых зоргов, остальные ушли в сельву. Что ещё…

– Много судов изловили? Спроси.

– Спрашивал, она не знает. Живут на острове вторую неделю, работы много, ягоду надо сразу после сбора обрабатывать особым образом. Из еды только рыба, когда удаётся поймать, им выдают две лески с крючками.

Похоже, робинзоны успокоились, я подвинулся поближе. Спрашивать, почему они не удрали с острова, глупо, Лета отнюдь не та река, по которой стоит пускаться в безрассудное путешествие на утлом плотике.

– Мария, ты знала, что на реке есть и другие поселения, даже крупные города?

Игорь перевёл, выслушал, болезненно морщась, и я понял, как нелегко ему приходится, ведь женщина тараторит с бешеной скоростью.

– Ё-моё, запарился. Не знали, – с облегчением выдохнул рейнджер. – Голландцы сами не знают, им и тут хорошо. Ещё что-то сказала, я не разобрал.

– А на английском общаться пробовали?

В мертвецкой тишине Войтенко медленно обвалился на землю, сев по-турецки. Ещё и «СКС» положил поперёк, закинув на карабин руки.

– Ну я тупой…

– Не переживай, она тоже растерялась. Это не Земля.

Я тоже опустился на землю.

– Попробуем… Дарий. А это Винни! Ты же Винни-Пуха знаешь, мальчик?

Карие глазёнки пацана на секунду смягчились, но тут же вспыхнули снова.

– Мы хорошие, – коротко сказал я. – Мы из города.

Далее разговор пошёл бодрей, и вскоре выяснились интересные детали.

Гонзу не жуют, а приготавливают из неё особый экстракт. Мария этим и занимается. При нарушении технологии заготовки эффективность препарата резко снижается, правда, гоблины при ранении ягодки вообще живаком трескают, и ничего, помогает. Встречается гонза очень редко, растение любит продуваемые места у воды с особым микроклиматом. Вот уж я Нинуле Котовой поддам при возвращении! Лекарство растёт у порога, а медики с косичками ни в зуб ногой.

Рабов хозяева содержат в двух лагерях, гоблинском и для людей. Каждый проступок карается суровым наказанием, чаще всего это порка. Трёх рабов голландцы публично казнили. Периметр каждой зоны огорожен крепким двойным тыном, есть охрана. По поводу возможных побегов голландцы особо не заморачиваются – куда ты денешься с подводной лодки! Однако мы знаем, что по крайней мере один зорг сбежал. Гоблины в курсе, что на реке живут и другие представители цивилизаций. Интересно, что рабовладельцам они об этом не рассказали, как таких бойцов не уважать?

Трудно было поверить, что записные западно-европейцы установили в своём анклаве столь беспощадные порядки. И тут в голове всплыли слова, не так давно сказанные Ростоцким: «Ну и работорговля, конечно, в которой голландцы тоже отличились на загляденье, толерантные такие… Но для нашего разговора это не важно». Ошибаешься, Герман, оказывается, ещё как важно.

– У хозяев Гронингена огнестрельное оружие есть?

– Есть, много! Наверное, что-то было с собой, но и позже появлялось. Я сама видела, как выгружали из захваченной яхты две винтовки.

Самое главное было припасено напоследок, хотя вскрылось как-то спокойно.

– Хозяева должны были приехать ещё утром, но что-то задерживаются.

– Может, Мария, ты днём ошиблась? – спросил я.

Женщина стояла на своём: счёт дней вела правильно, ошибиться не могла.

– Они вот-вот приедут и всех нас убьют, – обречённо прошептала она.

– Это вряд ли, – жёстко отреагировал Игорь. – Пусть приезжают.

И он накаркал! Пш-шш…

– Здесь Гаврош – общий вызов! – торопливо проговорил Лёха. – Наблюдаю две лодки с севера, обе под моторами, идут сюда, звука не слышно, километра два.

– Сколько людей? – резко вскочив, Игорь шагнул в сторону и начал уточнять.