Путь на восток (СИ)

В центре — госпиталь, склады, моя землянка, палатки медиков… Дальше — по кругу — батальоны, разделённые на роты. Это — рекруты, новички… Дальше — в таком же порядке — батальоны стажёров и бойцов. Между ними вкрапления зенитчиков, артиллеристов, танкистов Отдельно — ремонтники, водители, оружейники… Повара с походными кухнями — в каждом батальоне и роте… Ничего не стал ни убирать, ни добавлять: работало там — будет работать и здесь. Всё как прежде, только бойцов, ремонтников, водителей и техников прибавилось. На поверку — 11 батальонов. И три батальона командиров-курсантов: кузница кадров, как сказал бы поэтично настроенный интеллигент. Сумасшедшая цифра! Столько народу, на небольшом пятачке?! А ещё, как и прежде — трассы для автомобилей, броневиков, танков… Стрельбища для бойцов — одного уже мало… И стрельбище для танков, зениток, Бюссингов. Его я сместил к западу на три километра — как раз на повороте танковой трассы обратно на базу… С востока от нас, в 15 километрах — посёлок Рудинск, а на запад — на таком же расстоянии автомобильная дорога. Из Рудинска могут услышать танковые выстрелы, а по дороге — разве что остановившаяся и заглушившая мотор машина, а таких дураков у немцев не водится: они белорусские дороги проезжают не останавливаясь. Да и останавливаться там незачем — лес и болота: даже деревень нет… И тем не менее: перед каждыми стрельбами «взмывал» в верх, отслеживая — нет ли угрозы разоблачения…

Лётчикам, освобождённым от плена и «вывшим на луну» от безделья, предложил, кроме ежедневных стрельб из всего стреляющего и рукопашного боя вперемешку с марш бросками — чтобы жиром не заплывали, наконец то то, что им нужно… Мои умельцы соорудили два двухметровых колеса-обода из труб — вроде велосипедных и в них — два сиденья для человека — друг против друга, отделённые осью посередине. Одно такое колесо поставили на оси вертикально, а другое — горизонтально: вертикальная и горизонтальная центрифуги…

Лётчики садятся в неё; завязывают глаза и пара их товарищей начинают их раскручивать! Кто в парках катался на таких аттракционах, помнят — незабываемые ощущения, когда небо и земля меняются местами или земля под ногами начинает бешено вращаться — сама по себе, стоит только на неё ступить после такое карусели! Так и норовит, проказница, швырнуть тебя на землю под радостный смех бездельников, не испытавших на себе это «счастье»! После раскрутки по минуте в одну и другую сторону — пожалуйте на второй тренажёр: труба, а на ней сиденье с прикреплённой к нему турелью с пулемётом.

Сиденье свободно наклоняется вправо-влево на 45 градусов, вместе с пулемётом! Садишься и ведёшь огонь по мишени в трёхстах метрах от тебя: ровно; наклон влево до упора; ровно; наклон вправо до упора; ровно! Наклоны регулируешь сгибанием одной из ног! А мишень — зараза такая стремиться ускользнуть из прицела — мотается туда-сюда! После горизонтальной центрифуги снова — стрельба, вертикальная центрифуга, стрельба, раскручивание центрифуг с братьями по полётам и… одна минута отдыха! Затем — второй круг!

На первой презентации моего подарка пернатым я присутствовал лично: смеха было море — лётчики смеялись друг над другом! Я тоже посмеялся и ушёл, а им стало не до смеха: на табуреточке сел боец из выздоравливающих с секундомером в руках и тетрадкой, куда он заносил результаты в разграфлённый листок: сколько потрачено времени на посадку; сколько на высадку из тренажёров; сколько раз попал в мишень с разного положения в серии из пяти очередей! Всё фиксируется внимательным наблюдателем — не договоришься… А я перед уходом предупредил: к наблюдателю не подходить и тем более не лезть с вопросами. К непонятливым будут приняты меры! Вот так: контроль везде и за всеми на занятиях; у меня накапливались списки бойцов и командиров с выполнениями нормативов. Выявлялись ленивые, тупые, хитрые… Злобные выявлялись в схватках, в отношениях к товарищам, в их поступках: мелочных, скрытных, серьёзных… Фиксировалось и систематизировалось мною…

Вот в таких вот игрищах и заботах прошла неделя… Все занимались «любимым» делом; дозоры шастали по округе по нескольким кругам вокруг лагеря замечая а при необходимости и собирая случайных, любопытных и доставляя на базу. А там я их уже «расспрашивал»… Немецких товарищей загрузил, чтобы жизнь раем не казалась, преподавательской работой — обучением немецкому языку… И тут, в изучении языка, тоже — тетрадочка и отметки о успехах…