Путь на восток (СИ)

— А что не так? — с трудом ворочая языком спросил я.

— Да вы весь белый! Может вам доктора вызвать?

— Не надо доктора… — возразил вяло — ты иди, займись делом. Отбери лучший экипаж Хейнкеля из пленных, остальные не нужны… А я посижу, отойду немного… Командир ушел к группе пленных…

На бампере немецкого броневика, откинувшись на капот сидел немолодой, усталый мужчина. Обычная пилотка с красной звездой; кожаная лётная немецкая куртка, застёгнутая наполовину; натруженные ладони и отрешённый пустой взгляд, глядящий вдаль. В никуда… Вот же я дурак! — поругал себя — я же чуть не сжёг себя сегодня! Надо в себя забрасывать, перед такой схваткой, хотя бы полкирпичика силы, а то с выбросом и напряжением организм расходует личную силу! Добавил в себя частями, чтобы в глаза не бросалось, по десятой части, четверть силы — чувствую достаточно. И самочувствие нормальное и «цвет лица» вернулся… Всё: дело сделано — можно бы ехать домой, но мы не в мирной жизни, а на немецкой территории. Так что переночуем и завтра поедем домой в Минск! На поезде поедем, как белые люди — в штабном генеральском вагоне! Утром, тепло распростившись с Неулыбиным и его бойцами, отбыли в Минск. Четыре с половиной часа и мы на месте. Дорога прошла без эксцессов, даже поспал немного…

В грузовой станции — «оплоте» Спецназа в городе, меня встретил, оставленный на хозяйстве Мазуров и с ходу огорошил: утром прилетел транспортник с сопровождением — два истребителя, с большим начальством: аж целый генерал-лейтенант! Пристяжи, то есть свиты не много, но все в больших чинах — полковники, подполковники… Дивизионный комиссар. Майор из НКВД. Пришлось ему, бедняге, ехать их встречать и обеспечивать транспортом до города: бойцы на аэродроме отказались подчиняться командам пришлых, заявив — у нас свой командир есть… Это порадовало, а вот поведение Мазурова…

— Майор — вопрос: к кому прилетели высокие чины: к нам с проверкой или в штаб обороны? Мазуров понял, но возмутился:

— Вам легко спрашивать, а мне их принимать пришлось и гнев начальственный гасить! Вот, кстати — Вам бумага! — вытащил из кармана кителя сложенный вчетверо лист бумаги и со скрытым злорадством протянул мне — приказано вручить лично, как только приедешь! Приказывают сразу же, по прибытии, явиться в штаб Обороны города! — ухмыльнувшись выпалил он. Удивлённо посмотрел на Мазурова: и с чего это такая реакция? С чего такая радость во взоре: предвкушает как командира будут строить по стойке смирно?! Очень странно… Взял лист, развернул. Точно — приказ… Явиться в штаб. Срочно. И подпись: генерал-лейтенант………… Ладно: такого чина послать без всякого повода — это уже не моветон, это нарушение субординации. Тут к нам подбежала Грета Мюллер; козырнула, отдышалась, выпалила возбуждённо:

— С приездом товарищ командир! Как съездили? А сама радостная!

— Нормально съездили товарищ старший лейтенант, только скучно было без вас! — улыбнулся в ответ — но с другой стороны: всё внимание делу и помощь высокопрофессиональных медиков почти не понадобилась — некогда было отвлекаться на красивых девушек!

— Ой, скажете тоже товарищ командир! — засмущалась кокетливо Грета — хорошо, что вы вернулись живыми… почти все… — улыбка её поблекла… — Вы свободны товарищ командир? — я кое что хочу вам показать прямо сейчас. Это важно! Я кивнул согласно.

— Тогда идёмте… Грета пошла к складам, а я направился за ней, стараясь не смотреть на упругие покачивания ягодиц. Получалось с трудом… И вроде не старается меня соблазнить? А может наоборот — старается?! Эх — доля наша мужская, доля тяжкая…

— Товарищ командир! — крикнул в спину Мазуров — Вам же передали приказ: явиться срочно в штаб Обороны, как только прибудете!

— Грета — подожди минутку… — улыбнулся остановившейся и обернувшейся медичке. Резко развернулся к майору:

— Ты что, майор — учить меня будешь что мне делать?! — рыкнул в сердцах раздражённо! Мазуров взбледнул слегка, растерялся:

— Да я… я только… — забормотал он. Что то тут не то — нюхом чую! Странное поведение майора, оставленного мной на командовании…

— Иди займись своими делами! Командир на базе, твои полномочия закончились. Не дожидаясь ответа развернулся и пошёл рядом с Мюллер туда, куда она показывала. Подошли к четырёхосному крытому вагону, с двумя часовыми из моей роты у закрытых на замок вагонных дверей. Закрытых на замок? Два часовых?! Грета достала из кармана ключ; отдала часовому; тот открыл висячий замок, вынул из ушек и раскрыл одну дверь вагона. Главный медик подошла к коробкам, плотно заставленным в вагоне до самого потолка и хлопнула по одной из них, с надписью на боку на немецком и латыни: