Путь на восток (СИ)

Ворота распахнулись; из них выкатились два Бюссинга и один танк — троечка… Разьехались треугольником: по бокам, за пулемётными гнёздами, Бюссинги, а сзади — T-III. Перед броневиками в цепь выстроились бойцы охраны с автоматами наперевес. Ворота закрылись… Немцы, в своё время, сделали перед воротами что то вроде блокпоста: по пулемётному гнезду из мешков с песком по обе стороны ворот и вкопанные в землю куски рельсов, обвитые колючей проволокой с проездом посередине для двух машин. Проезд перекрывался деревянной конструкцией, обмотанной такой же колючей проволокой. Вот возле этого заслона и волновалось людское море… Обвёл взглядом лица: злые, раздражённые, решительные. И с чем пожаловали — догадаться не сложно… Вот оно — предостережение сверху! И кто виновник всего этого — подсознание мне услужливо подсказало! Ну: с виновником — это потом, а сейчас — надо разгрести возникшую проблему. Прошёл к Бюссингу; залез на бампер, глянул сверху. М… да…: До самого конца недлинной, но широкой улицы колыхалось людское море. Очень агрессивное море, способное смести в один момент всё на своём пути! Тысяч восемь-десять прикинул я…

Я не боялся этой толпы: чувствовал, что могу уничтожить всех! Но это же наши, советские! И как всегда — обманутые теми, кто за их счёт стремятся поправить своё благосостояние. Сколько таких появилось в молодой Советской республике после Октябрьского переворота, именуемого немного позже Октябрьской революцией; взлелеянных, взращённых иудеями на базе их иудейской философии! Эти атаки на пулемёты без должной, по уставу РККА подготовки; это наплевательское отношение к своим подчинённым, являющимся для таких лишь ступенькой для подъема на следующую высоту! Я могу, но они тут при чём?! Окинул взглядом первые ряды: да уж…

— Чем обязан вашему приходу сюда товарищи бывшие пленные?

— Дайте нам продукты, оружие, одежду! — выкрикнул очень активный мужичок из толпы, с замашками политработника. Ну конечно — именно они умеют красиво и убеждённо говорить. Только говорить…

— Вы пришли не по адресу… Ваши продукты, одежда и оружие у ваших командиров — совета Обороны города. Идите к ним и требуйте у них: Спецназ всё, что имеет взял сам. У немцев! Вот и вы тоже — идите и возьмите всё, что вам хочется у немцев. Силой оружия — как мы! Оружия у совета Обороны для этого хватит… Организуйтесь в взвода, роты, батальоны; выступайте из города под руководством назначенных вам командиров; нападайте на немцев; разгромите их и забирайте у них всё — что найдете! Мы не придём к вам с просьбой или требованием — поделитесь с нами тем, что вы захватили…

— Товарищи! — активный мужичок аж выскочил от усердия из толпы и повернулся к мрачным бойцам и командирам — они… — махнул рукой в нашу сторону — забрали себе всё, что было в городе и не отдают! А мы ходим в лохмотьях, голодаем из-за них! Пусть они отдадут нам то, что забрали! А потом мы пойдём, разобьём немцев и захватим у них трофеи! И не будем жалеть то, что захватим — не то, что эти жадины… Толпа одобрительно загудела. Понятное дело: идти отбирать у немцев — это не то, что прийти и отобрать у своих…

— А кто освободил город? — выкрикнул я — кто освободил из плена вас?! Кто отнял у немцев то, что они захватили? Может быть вы? — начал медленно закипать. — Мы отдали совету Обороны города всё, что необходимо для того, чтобы жить, работать, служить. А деликатесы всякие забрали себе — имеем право! Я уже сказал… — закричал еле сдерживаясь — хотите хорошо кушать — идите и возьмите у немцев! А мы всё, что имеем — добывали не для вас: мы всё добывали в боях. Для себя! — раздражение злость прорвалась сквозь сдержанность.

— Вот их истинное лицо товарищи! — выкрикнул политрук — как буржуи — только мне, а на остальных им наплевать! А мы не для того революцию делали, чтобы среди нас были такие собственники! У нас всё просто: не понимают — разъясним; не хотят — убедим. Силой пролетарского сознания! — яростно жестикулируя выкрикнул он. Вот оно как! Это можно… Выдернул из кобуры ТТ. В шуме и гвалте выстрел из пистолета услышали только передние ряды. Пуля ударила в колено агитатору за светлое настоящее за чужой счёт и он с воем от дикой боли рухнул на грязный асфальт, корчась и завывая от боли.

— Можно и убедить. Силой! — выкрикнул я. На несколько секунд в первых рядах воцарилась тишина. Стали затихать и следующие ряды.

— В своих стреляешь гад! — выскочил из первых рядов разъярённый военный — давить надо таких как ты! Новый выстрел и военный загнулся от пули в живот. Застонал и рухнул головой в асфальт. Толпа передних рядов замерла; а до следующих рядов стало доходить, что не все нормально в «Датском королевстве»…

— Идите к своим командирам! — в ярости заорал я — здесь вы ничего не получите, кроме своей смерти! Даю вам одну минуту! Через минуту любой, кто останется на улице — будет уничтожен! Это моё слово — слово командира Спецназа! Отогнул манжет куртки, демонстративно глянул на часы — Время пошло!