Путь на восток

- Ты же казак, капитан и слышал казацкие байки. Тогда должен был и слышать – что такое "страшная" смерть ! Вот тут его проняло !

- Запомни всё, что я тебе сказал. ВСЁ запомни. И ещё: я слов на ветер не бросаю: будет тебе знамение свыше. Скоро… Поймёшь – хорошо… А не поймёшь – к страшной смерти не приготовишься. И вот ещё что - приедь ко мне - я многое тебе объясню. И не тяни ! 

Уже у самого броневика подбежала запыхавшаяся Олеся:

- Товарищ майор ! Вы к нам ещё приедете ? – дрожащим, от явной надежды, голосом спросила она. Не стал её обнадёживать:

- Не знаю Олеся… Война – сама видишь ! – развёл руками, сожалея.

- Да будь она проклята – разлучница ! – в сердцах выкрикнула Олеся. Краем глаза заметил внимательные взгляды моих медичек…

Вернулись в Трубачёвск за полночь. При въезде в расположение подбежал начальник караула с докладом:

- Товарищ командир ! У нас в каптёрке сидит посыльный от командарма 3й армии с пакетом. Уже в который раз приезжает ! А в последний раз попросил остаться, вас дождаться ! Жалко – промёрзнет на холоде… А мы его разоружили; наручники на руки надели, да часового приставили… Да он и не против: всё не на холоде сидеть…

- Ну раз часового приставили – тогда ладно… - кивнул устало. Подошёл к грузовику с ранеными; хлопнул по брезенту.

- Что товарищ командир ? – высунулась Грета…

- Пусть ранеными займутся другие. Ты умойся и спать. Подъем - в 3.30. Выезжаем в 4.00 Это приказ ! Высунулась Романова:

- Я тоже с вами товарищ командир ! – бросила она непререкаемо.

- Да куда же мы без тебя то ?! – нашёл в себе силы пошутить…

- Смейтесь, смейтесь товарищ командир… - процедила Мария…

Прочитал в штабном салоне записку командарма:

По имеющимся у меня сведениям вы намерены провести какую то операцию… Разрешите поприсутствовать и поучиться вашему стилю ведения боевых действий, если это не нарушает ваши планы. Знания такого рода никогда не бывают лишними…

Ну что ж: раз к нам с уважением – то и мы не "лыком шиты"… Написал здесь же, на листе: Будьте у КПП в 3.50. Выезд в 4.00…

Отправил бойца с ответом; сполоснул лицо в умывальнике и раздевшись до трусов и майки: в салоне тепло – работает печка от генератора, рухнул без сил на походный диван-кровать. И уснул в ласковых объятиях Морфея… В 3.30 меня грубо вырвал из сладкого сна – уж не помню с кем в главной роли, неугомонный Рощин. Быстро умылся, побрился и в госпиталь: как там привезённые раненые – не нужна ли помощь ? Помощь оказалась не нужна, разве что танкисту, замотанному в бинты, как египетская мумия, немного помог с заживлением кожи на обгорелых участках – подтолкнул Чёрной силой более быстрое восстановление. Для начала сойдёт…

В 3.50 был у ворот КПП. За ними уже дисциплинировано – в стороне, стоял наш бронеавтомобиль БА-20 и крытый ЗиС-5: с охраной, видимо. Командарм вылез и броневика; подошёл – не чинясь; первым протянул руку… Поздоровались, расселись по машинам и покатили к мосту: впереди мой Бюссинг; за ним – транспортный Ганомаг с отделением моих бойцов; санитарный автобус; командарм с охраной; отделение моей роты в Ганомаге и 37мм самоходная зенитная установка –СЗУ прикрывала тыл колонны… Добрались, как и рассчитывал – за два часа, не смотря на темноту: дорога наезжена – никуда не свернёшь и не заблудишься…В 6.00 мы на НП – наблюдательном пункте комбата, прикрывающего мост с правой стороны реки Судость. Минут пять поговорили ни о чём с командармом: и он боялся спросить не то, что ему не положено знать и я не был расположен к разговору. А потом мы с комбатом только посматривали на часы. Наконец я сказал – Пора…

В то же время раздался зуммер рации. Радист крикнул – На подходе. С нашей стороны в сторону немецких позиций полетели по высокой дуге осветительные ракеты… Повиснув в воздухе на парашютах, они бледным светом высветили немецкие окопы и верхушки деревьев у кромки леса… Из глубины нашей обороны в сереющем рассветном небе скользнули размытые сумерками огромные тени и передовая немцев расцвела бело жёлтыми вспышками разрывов и султанами взлетающей в воздух земли; обломков брёвен… Из леса по немецким окопам ударили, под шумок, пушки Бюссингов; СЗУ Ганомагов и танков. К ним добавился сухой стрёкот пулемётов MG-34. Султаны взрывов, словно по цепочке, потянулись вглубь немецкой обороны…

- Пикировщики работают… - бросил, не оборачиваясь к командарму.