Путь наемника

Пакс решила не посвящать Хальверика в то, что ею эта проблема была прочувствована на собственной шкуре. Она смотрела на него, ожидая продолжения. Сам же Хальверик опять кивнул Эстиль, и рассказ продолжила она:

— В общем, Алиам оставил его у нас. В первый раз увидев его за столом, я удивилась тому, как умело и правильно он ведет себя. Большинство мальчишек в его возрасте — я имею в виду, в его тогдашнем возрасте — роняют вещи со стола, проливают еду на скатерть, пачкают одежду… У него же все получалось словно само собой. Я решила, что он может стать хорошим пажом. Сами мы тогда еще были молоды, нам было не до оруженосцев, а уж о том, чтобы нанять пажа, мы и не думали.

— Знаешь, Эстиль, это я и сам мог бы рассказать. Давай лучше вспомним, что парнишка в то время был изрядно чем-то напуган, — обратился к жене Алиам Хальверик. — Помнишь, в первый же вечер, когда он сидел за столом с нами и с нашими гостями, он не правильно понял какие-то мои слова и съежился так, словно я замахнулся, чтобы ударить его. Алиам требовательно поглядел на Эстиль. Та покраснела, а затем не без труда начала говорить:

— Да, Паксенаррион, все так и было. Что именно сказал Алиам, я не помню, но Кьери просто отбросило от него. Я поняла, что Алиам может рассердиться на него за такое поведение. Ведь на самом деле мой муж всегда был справедлив по отношению ко всем слугам. А тут при посторонних людях ребенок ведет себя так, будто его здесь то и дело избивают.

— У нас тогда гостили купцы из Аарениса, — вставил Алиам, — представители Гильдии. Я как раз обсуждал свой первый независимый контракт на охрану караванов и гарнизонную службу в одном из фортов.

— В общем, я попросила Кьери выйти вместе со мной из зала, — сказала Эстиль. — Вскоре я выяснила, что ему уже действительно доводилось бывать на торжественник обедах в каком-то замке. Где именно — я так от него и не добилась. И, исходя из своего прошлого опыта, он подумал… — Эстиль посмотрела на Алиама так, словно боялась продолжать рассказ без его разрешения. Тот утвердительно кивнул головой. — Он подумал… — Не договорив фразу, Эстиль снова замолчала. — В общем, он решил, что Алиам отправляет его в постель к одному из гостей в качестве…

— Я все поняла, — сказала Пакс. Эстиль кивнула ей.

— Я не знаю, каким приличным словом описать это, — сказала она. — В общем, я — заверила его, что Алиам имел в виду совсем другое и что ничего подобного у нас в доме никогда не было и ни в коем случае ему не грозит. Знаешь… после этого он словно заново ожил. Лишь позже я заметила шрамы у него на голове, да и по всему телу…

— Я узнал об этом гораздо позже, — сказал Алиам. — Как-то раз, когда мы воевали на одной стороне по контракту в Ааренисе. По крайней мере кое о чем он дал мне догадаться.

Эстиль снова взяла слово:

— В общем, когда мы решили сделать его пажом, было ему лет четырнадцать. Вполне подходящий возраст, чтобы начать практиковаться во владении оружием. Так вот, поначалу мы думали, что из него ничего не получится…

— Если говорить начистоту, — признался Алиам, — я решил, что этот парень — просто безнадежный трус. Надеюсь, тебе, Пакс, не надо объяснять, как же я ошибался. А дело было знаешь в чем? Ему и в голову не могло прийти, что он имеет право на ответный удар. Зато когда мы наконец вдолбили это ему в голову, его уже ничто не могло остановить. В бою он был бесстрашен. Понимаешь, ничто не могло напугать его, если оставалась возможность сражаться.

— А учился он, кстати, замечательно, впитывал знания, словно губка, — добавила Эстиль. — Это касалось как наук, так и воинского искусства. Рос он тоже как на дрожжах. Чтобы нормально одевать его, нам пришлось тратиться гораздо больше, чем на других слуг — его сверстников. За все, что мы для него делали, он платил нам чем мог — беззаветной верностью. Я уверена, что он был готов на все ради меня и Алиама. Причем его отношение распространялось — совершенно искренне — и на наших детей. Другие оруженосцы, прямо скажем, недолюбливали наших малолетних наследников. Кьери же относился к ним как к родным. Они отвечали ему тем же, особенно Калиам, да, пожалуй, и все остальные.

— Ладно, Эстиль, хватит петь Кьери дифирамбы. Какой он хороший, Пакс лучше нашего знает. Вспомни, какие у нас были с ним сложности. Началось все с того момента, как Кьери понял, что может защищаться. Его страх бесследно исчез. Этот парень готов был вступить в бой с кем и с чем угодно. Более того, у него появилось желание поразить всех вокруг своими достижениями и даже подавить окружающих. Впрочем, он никогда не переходил границ дозволенного, но в нем появилась уверенность в себе, убежденность в том, что он может победить всех и вся…

— Одних драк сколько нам пришлось разнимать! — Говоря это, Эстиль не могла не улыбнуться.